Афганский рубеж 3
Шрифт:
Моё внимание привлёк пластиковый пузырёк с надписями на английском.
— Трофейный? — громко сказал я санинструктору, пытаясь перекричать шум в грузовой кабине вертолёта.
— Да. Такое в медроте не достать, — достал он пузырёк и показал мне. — Это кровозамещающая жидкость. В нашей армии только в стеклянной таре, а здесь надёжный пластик.
То, что наши спецназовцы пользовались трофейными медикаментами для меня не новость. «Доктор», как обычно называли всех медиков бойцы из отрядов спецназначения, продемонстрировал
За бортом уже показался аэродром. Яркое солнце продолжало слепить и нагревать вертолёт до невероятных температур.
Санинструктор закончил меня обрабатывать и сел рядом со спящим Сопиным. Тут ко мне подсел Кеша.
— Саныч, ну каковы наши действия? — спросил Кеша, потирая кулаки.
— Пока не знаю. А ты чего костяшки полируешь?
— Ну как же?! Я согласен, что он подполковник. Но мы из-за него чуть не погибли. А я… Ну я чуть обосрался. Такое я ему простить не могу.
Насчёт преждевременного похода в туалет, Кеша вряд ли соврал. Он парень прямой и, будто старый акын, что видит, то и говорит.
Но и нанести телесные повреждения старшему офицеру, да в зоне боевых действий, да ещё и группой лиц — попахивает очень большими проблемами для нас.
— Так что? У меня чуть «собачка носик не показала»…
— Кеша, ты вот эти аллегории на тему похода в туалет, оставь при себе. Бить Кузьму Ивановича нельзя. Пока! Я тебе дам знать, когда можно.
— Вот и хорошо! Саныч, а у тебя… ну, пожевать ничего нет? Я слона сейчас готов съесть, — спросил у меня Кеша.
Еды у меня не было. Зато разведчики Сопина угостили Иннокентия. Судя по его лицу, он ожидал нечто иного, чем галеты.
— Они же несладкие — вздохнул Кеша, но разведчики только мило поулыбались.
В итоге, так и грыз Иннокентий выданные ему «волчьи пряники», как обычно называют военные галеты.
Бортовой техник вновь вышел из кабины экипажа.
— Сказали вас в госпиталь. Приказ комэска.
— Интересно в какой? Сразу в Ташкент? — поинтересовался я.
Бортач пожал плечами. Тянет время, Кузьма Иванович. Он сто процентов либо в штабе дивизии, либо в жилом городке. На КДП в классе подготовки торчать не будет.
Я прошёл в кабину и попросил командира экипажа высадить нас в Баграме. Он был удивлён, но возражать не стал.
Вертолёт, прикрываемый парой Ми-24 зашёл на посадку. Я уже находился в предвкушении разговора с Баевым. Его бы застать на стоянке вертолётов, пока он не успел убежать.
Но его Ми-24 уже стоял на положенном месте, а лётчик-оператор помогал бортовому со швартовкой лопастей. Самого же Баева не было.
Ми-8 медленно рулил на место стоянки, чтобы выключиться. Сопин в этот момент проснулся и подмигнул мне.
— Подлатал тебя «доктор»? — спросил он.
— Да. У вас машина где? — уточнил я.
—
— Нет. В жилой городок. В одну из «бочек» надо заглянуть.
Возможно, самым верным было бы доложить особисту Турину. Но в глаза гаду хотелось сначала посмотреть. Вертолёт остановился, и мы начали выходить на залитую солнцем бетонку.
Дышать совершенно нечем. Зной, сухой ветер с небольшими частицами пыли были ни чем не лучше гари и дыма. На стоянке все были рады, что с нами всё хорошо.
Первым нас встретил Валера Носов, который принялся обнимать меня. Я успел и его предупредить, что получил ожоги, но мой бортовой техник уже по прожжённой форме одежды всё понял.
— А с вертолётом что? — спросил Валера.
— Махнул не глядя. Мне к Баеву надо. Где он?
— Его и след простыл, когда они приземлились.
Среди толпы техников был и лётчик-оператор Баева. Он подошёл к нам и начал извиняться, что не продавил Кузьму Ивановича.
— Я ему говорю, что надо пройти ниже и медленнее, а он ни в какую… — начал рассказывать оператор, но меня больше интересовал другой вопрос.
К нему претензий особо нет, если всё так, как он рассказывает.
— А почему не прикрыли? По нам с ПЗРК отработали. В спину пустили! — злобно сказал Кеша.
— Да я слышал и видел. Ну говорю же вам… не летит туда, куда я говорю, и всё. Не вырывать же у него ручку управления, — развёл руками лётчик-оператор Баева.
— То есть, он нас не прикрывал, а улетел в сторону после того, как пустил ракеты? — спросил я, и оператор кивнул.
Всё у меня в голове сложилось. И почему Баев нас не прикрыл, и почему не сел в кишлаке, и почему не повёл группу мимо зелёнки, когда погиб экипаж наших товарищей.
Сопин, как и обещал, подкинул нас с Кешей в жилой городок. Конечно, я бы лучше пошёл в госпиталь. Чистые палаты, мягкие кровати и приятный запах постиранных простыней. И девушки медсёстры ходят рядом, окружая тебя заботой.
Немного осталось до этого момента. Долгим разговор с Баевым у меня не будет.
Подойдя к двери его жилой бочки, я постучал в неё. В доме был какой-то шум, но Кузьма Иванович голоса не подал.
— Сань, ты мне сказал, что дашь знать, когда можно ударить. Сейчас этот момент?
— Да подожди ты. Не вошли ещё даже, — ответил я и толкнул дверь вперёд.
Скрипнув, она поддалась, и мы прошли в дом Баева. Кузьма Иванович, как я и предполагал, собирал вещи.
Вид у него был не самый здоровый. Лицо мокрое от пота, глаза бегали из стороны в сторону, а руки слегка дрожали.
В помещении было весьма жарко. Ни кондиционер, ни вентилятор не работали. Такое ощущение, что Баев закрылся от всех. Вот только входную дверь забыл подпереть.
— Разрешите доложить, товарищ подполковник? — выпрямился я, убирая за спину автомат.