Афганский рубеж 4
Шрифт:
На входе мне встретился невысокого роста паренёк, внимательно изучающий меня взглядом. Китель со старлейскими звёздочками был у него расстёгнут. На ногах вязанные носки и тапочки.
— Откуда такой, братишка?
— С Кандагара к вам в командировку. Ты кто в миру будешь?
— Эво ты дерзок! Тут так не разговаривают. У нас, братулёк, всё как у братьев.
— Ну, тогда по-братски, одолжение сделай — проводи в мой кабинет. Заместитель командира эскадрильей майор Клюковкин.
Парень чуть сигарету не проглотил. Выпрямился и
— Старший лейтенант Сычкин, зам по тылу. Товарищ майор, не признал. Вы ж без погон. Да и такой молодой.
— Ты тоже нестарый. А бросишь курить, ещё лучше будешь выглядеть. Где мой кабинет? — спросил я, и старший лейтенант открыл дверь, пропуская меня в здание штаба.
Оно было одноэтажное. Чем-то напоминало модуль, только коридор был шире и помещений больше. Пройдя мимо солдата, стоящего у дверей, поздоровался с ним.
Тот не поверил, что к нему могут обращаться не «Эй, ты!». Так что ответное голосовое приветствие я услышал не сразу.
— Как служба?
— Жалоб нет. Кормят хорошо. Случаев неуставных взаимоотношений не было, — протараторил боец.
Я повернулся к Сычкину, чтобы спросить о столь интересном и чётком ответе бойца.
— Долго их этому учили? — спросил я у Сычкина.
— С первых дней службы здесь. Моя была идея. Чтоб если проверяющий приедет, все были готовы, — обрадовался старший лейтенант.
Говорливый попался мне тыловик. Надеюсь, что его способности пригодятся в деле обеспечения эскадрильи всем необходимым. Пройдя по коридору, Сычкин мне показал каждый плакат с информацией и боевыми листками, прославляющими успехи личного состава. Вот только датированы они были июнем этого года.
— Товарищ майор…
— Без звания. Наедине, можно Саныч. На людях — Александр Александрович, — обозначил я разрешённую между нами дистанцию.
— Как скажете. А вы к нам надолго? У нас просто место здесь… неудачное.
— Проклятое? — улыбнулся я.
— Есть и такое. Действующий командир знаете, как уехал?
— Ну не своим ходом точно, — ответил я, рассматривая стенд с фотографиями героев-вертолётчиков.
На одной из них был Димон Батыров. Даже на фото у него испуганные глаза. При одном взгляде на моего бывшего командира звена вспомнились наши с ним вылеты в Панджшерское ущелье. Как будто вчера было.
— Сан Саныч, я…
— Тебя как зовут?
— Яков Ильич.
— Вот и отлично. Будем знакомы! Сработаемся. Где начальник штаба?
Сычкин пожал плечами. Более я его задерживать не стал и отпустил. Пока что из всех, кто мне встретился в Шахджое, самый прилежный был часовой на стоянке. И тот не из нашей эскадрильи.
Дойдя до кабинета, я заметил, что таблички с фамилией командира и предыдущего зама, болтаются каждая на одном гвозде.
Я попробовал дёрнуть на себя дверь, но она не поддалась. Похоже, рано отпустил Сычкина. Тут же за дверью послышался шорох и… звон бокалов. Судя по частоте шагов, там не один человек.
Прошло
— Чего тебе?! — вылезло из кабинета взъерошенное «чудище» с голым торсом.
— Ничего, а здравия желаю, — сказал я.
Среднего роста человек моментально отпрыгнул от двери, взявшись приглаживать волосы. Я молча прошёл мимо него и осмотрел внутреннее убранство.
Слева «рычал» холодильник, а сверху на нём вибрировали гранёные стаканы.
Два больших стола стояли буквой «Г», за которыми и должны были размещаться комэска и его зам. В углу большой сейф, а на нём чёрно-белый «Рекорд». В эфире показывали какой-то концерт классической музыки. Самое-то, в утренние часы слушать Чайковского.
Вдоль одной стены стоял высокий шкаф, а другой — затёртый небольшой диван, требующий уборки.
Оглядевшись, я задумался над тем, что здесь делает этот взъерошенный парень.
— Вы — майор Клюковкин? Так рано вас не ждали. Заместитель командира эскадрильи по политчасти старший лейтенант Ломов Виктор Викторович, — представился он, подтягивая спадающие штаны.
— Сан Саныч, рад познакомиться, — ответил я, пожимая руку замполиту.
Подойдя ближе, заметил, что глаза у Ломова бегают из стороны в сторону. Волнуется от чего-то.
— Собственно, вы теперь командир до прибытия комэска. Скажу вам так, что он нескоро появится. Ранение очень серьёзное.
— Викторыч, ну раз все мне пытаются поведать эту потрясающую историю, давай рассказывай. Послушаю.
Лучше бы не слушал. Оказывается, комэска получил новый бронежилет. Тут как нельзя кстати подвернулся случай его проверить — день рождение у зама по ИАС. Где же ещё проверять бронежилет!
Выстрел один, другой. Все пули пистолета Макарова выдержал броник.
— А потом? — спросил я.
— Комэска решил испытать его на себе.
Взял он «броник» и надел на себя. Определил того, кто стрельнет в него. И как часто в таких случаях бывает, нашёл самого «трезвого». Промах был эпичный.
— Всё закончилось благополучно — мужское достоинство на месте. Пуля попала во внутреннюю часть бедра. Бывает и такое.
Пока Ломов всё это рассказывал, меня не покидало ощущение, что кто-то за нами наблюдает. Да ещё и аромат цветов, нехарактерный для кабинета командира, витает в воздухе.
— Ясно. Викторович, ты бы оделся.
Ломов замялся и сказал, что просто заработался и уснул здесь. Так я ему и поверил! Как будто у него нет своего кабинета. Просто в этом помещении есть все условия для… свидания. Диван, например.
Я положил сумку рядом со столом, снял куртку и повесил её на спинку стула.
— Виктор Викторович, откройте шкаф и выпустите пленницу. Я думаю, ей нужно по служебным делам идти.
Ломов пару раз отрицательно мотнул головой, но всё же сдался. Дверь шкафа открылась и оттуда выскочила девушка в военной рубашке и юбке. Она уже застегнулась и держала в руках туфли.