Афганский рубеж 4
Шрифт:
Вертолёты тем временем зашли на посадку, подняв пыль и разметая во все стороны сухую растительность с камнями. Как только винты Ми-8 остановились, оттуда уже бежал ко мне в кабину Максудов. Я не торопился запускаться, но и тянуть было нельзя. Скоро стемнеет, и неизвестно сколько нам ещё возиться на месте посадки.
Орлов же из прилетевших вертолётов не появился.
— Товарищ командир, разрешите доложить? — влетел Максудов в кабину экипажа.
— Все живы? Раненных нет? Группу эвакуировали? —
— Все живы. Ни царапины, — ответил Максудов, утирая вспотевшее лицо.
— Хорошо. А теперь ответь, где Орлов и почему докладываешь ты, а не он.
— Он там остался с разведчиками, товарищ командир. Сказал, что будет разбираться с повреждением.
Этого ещё не хватало, чтобы Орлов сам полез в двигатель и начал его чинить. Тогда вертолёт ещё долго не заберём. Надеюсь, бортовой техник его переубедит.
Максудов показал нам на карте место посадки, и я отправил его отдыхать. Сами же начали запускаться.
Винты раскрутились, а двигатели вышли на расчётные обороты.
— Коверкот, 102й, прошу взлёт, — запросил я, и руководитель полётами дал разрешение.
Вертолёт завибрировал. С каждым миллиметром поднятого рычага шаг-газ он начинал «вспухать». Я почувствовал, как слегка нос Ми-8 потянуло влево, но тут же мягко отклонил правую педаль. Ещё немного поднял рычаг шаг-газ и вот уже Ми-8 оторвался на полметра от площадки.
Выполнил пару разворотов, чтобы хорошо почувствовать вертолёт. А то давно мне не приходилось садиться на место командира Ми-8.
— Коверкот, 102й контрольное висение выполнил. Влево и на маршрут, — доложил я, отклоняя ручку управления в сторону разворота.
Вертолёт буквально проскользил над землёй, подняв пыль. Стоящий у грунтовой полосы автомобиль ЗиЛ-164, являющийся базой для СКП-9, остался справа. Зато в небольшом смотровом окне можно было разглядеть удивлённые глаза капитана Кораблёва. Не каждый день рядом с тобой столь низко пролетает винтокрылая машина с весом в 13 тонн.
— Наблюдаю, — радостно ответил руководитель полётами.
Моё почтение и приветствие он оценил.
Как только вышли на маршрут, я внимательно огляделся по сторонам. Провинция Заболь тянулась вдоль шоссе, где между редкими деревнями можно было заметить колонну грузовиков, медленно пробирающихся по пыльным дорогам. Их тоже прикрывает пара Ми-24, следующих по маршруту проводки колонны.
Узкие реки, напоминающие скорее ручьи, прорезали эту землю, принося редкую влагу. Много где заброшенные кишлаки с разрушенными дувалами и осевшими крышами. Куда ни глянь, а вывод один — жизнь здесь суровая.
— 115й, ответь 102му, — запрашивал я Орлова в надежде, что радиостанцию на борту он не выключил.
Но ответа не было.
Вертолёт едва ощутимо вибрировал, словно живой организм, откликаясь
Солнце, неумолимо бьющее сквозь остекление, заставляло чувствовать жар, от которого никуда не скрыться. Пот медленно стекал по моим вискам, смешиваясь с запахом керосина и жидкостей из грузовой кабины.
— 4° влево нужно взять поправку, — тихо произнёс лётчик-штурман, и я послушно выполнил его рекомендацию.
— Выполнил. Скорость?
— 180. Прибытие через 10 минут, — доложил правак.
Видно, что парень не глупый. Перед вылетом узнал, как его зовут. Лейтенант Василий Гурт. Но меня предупредили, что прозвище у парня «Малыш». При взгляде на комплекцию Гурта я даже не сомневался, почему именно так его прозвали в эскадрилье.
Его рука, примерно как моя нога. Шея в два раза шире моей. Да и ростом он под 185 сантиметров, не меньше. А главное — лицо, будто вчера только в школу пошёл. Такой вот, Малыш.
С навигацией парень справляется. Надо бы дать ему больше свободы и возможности «порулить».
— Вась, возьми управление, — сказал я и правак тут же растерял все свои штурманские принадлежности.
Карта-держатель скатился вправо, где стоял «дедовский» прицел ОПБ-1Р. Он похож на средних размеров телескоп и служит для бомбометания.
— Я готов. Управление беру, — сказал лётчик-штурман и вцепился в ручку управления.
— Ноги на педали ещё поставь и забирай управление, — спокойно сказал я, почувствовав, как паренёк уже «борется» с вертолётом.
И пока что Ми-8 побеждал. Ощутимо начало покачивать из стороны в сторону. Тут ещё и горный хребет Сургар был уже рядом.
— Резко не отклоняй. На предельно-малой высоте работаешь ручкой управления, — тихо сказал я по внутренней связи, помогая Гурту сбалансировать вертолёт.
Мы пролетели горный хребет, и взору предстало большое озеро Аби-Мукур. Оно поблёскивало на солнце, как огромное зеркало, покрытое трещинами.
За озером открывался степной ландшафт восточной части Афганистана, где выжженная земля встречалась с далёкими горными хребтами, окутанными лёгкой дымкой.
Чуть дальше к югу расположена провинция Пактика. Здесь степь уступала место холмам, поросшим редкими колючими кустарниками. В некоторых местах я замечал разбросанные кишлаки, где дети гоняли по дороге самодельные тележки. Эти пейзажи казались безмятежными, но в действительности скрывали в себе опасность. Горы, тянущиеся к горизонту, словно создавали природные баррикады, за которыми могли укрываться духи.
— 115й, ответь 102му, — вновь запросил я Орлова.
— Ответил. 102й, наблюдаем вас. Площадка готова, — доложил старлей.