Актриса
Шрифт:
Стол был заставлен всевозможными яствами, и я стал выставлять тяжелую артиллерию бутылок: ее любимый джин и тоник, разную водку и бельгийское пиво.
— Мы это все сразу будем пить? — спросила Тая.
— Постепенно, — ответил я.
— Что вам положить, Алешенька? Я даже приготовила для вас лед!
— О Господи, вот это действительно — дар с небес. — И я смешал ей джин с тоником, себе — водку со льдом.
— За ваш приезд, мой дорогой мальчик! — Она выпила до дна. Я
— Как идут дела, Тая?
— Я передала ваш роман Издателю, как вы просили.
— Что он сказал?
— Он мне теперь звонит по утрам и ведет светские беседы.
— Да-а?
— Как он снимался в фильме с Джейн Фондой и все это происходило в его кабинете.
— Как интересно. А еще?
— Это все.
— А что же вы ему говорите?
— Какой вы замечательный писатель и как мне нравятся ваши романы.
— А он?
— Он внимательно слушает.
— То есть вы решили стать моим литературным агентом?
— Да, если вы позволите.
— Но в Империи такой профессии — нет.
— А мы ее создадим!
— Кто «мы»?
— Вы и я.
— Или вы и Издатель?
— Алешенька, ну уж здесь «следствие по делу гражданина выше всяческих подозрений». Он похож на голландского крокодила. Просто с ним приятно беседовать.
— А там?
— Что «там»?
— Вы сказали здесь. Меня интересует, что там? Она улыбнулась:
— Особенно, если он вас издаст.
— И вы над этим работаете?
— Он спрашивает мое мнение, я говорю.
Она налила, и мы выпили снова.
— Вы ничего не едите. Вам не нравится?
— Очень нравится. Я просто дохожу до нужной кондиции.
— Возьмите меня с собой.
— Скажите, Тая, а вы смогли бы с ним переспать, если бы он опубликовал мой роман?
— А вы бы согласились? — Она с интересом смотрела мне в глаза.
— А как вы думаете?
— Нет.
— Ни за что. Даже за собрание сочинений.
Но меня изумило, что ее не поразил мой вопрос.
— Вы удивительный мальчик!
— То ли еще будет.
— Я почему-то вам верю.
— В январе я передал вам с посыльным таблетки, вы пропили их?
— Да, Алешенька, я сделала все, как вы сказали. Только я не понимаю, как это получилось, если мы пользовались презервативами?
— Возможно, феллацио.
— Что это значит?
— Оральный секс.
— А мы таким разве занимались? — Она широко и удивленно раскрыла глаза.
— Откуда берется это заболевание, вы не задавались вопросом?
— Я даже не представляю.
Я смотрел изучающе в ее в глаза.
— Вы с кем-то были за то время, что мы…
— Алешенька,
Несколько раз, когда я звонил из Нью-Йорка ночью или рано утром, никто не брал трубку. Но я ей об этом не говорил.
— Но ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает бесследно.
— Я сама над этим думаю все время. Я не знаю ответа, — грустно сказала она.
Я резко сменил тему разговора:
— Давайте выпьем и развеселимся.
— С удовольствием!.. У вас, наверно, завтра безумный день. Давайте я вам положу хоть что-то поесть. Вы же самолетную еду наверняка не едите.
— Как вы угадали?
— Так. — Она положила мне свежевыпеченные сырники какого-то обалденного вкуса. Козий сыр и кровавый душистый помидор.
— Ешьте, мое солнышко, ешьте. А я на вас посмотрю.
— Я вам привез записанные кассеты.
— Моего любимого Синатры?!
— И Тони Беннета, у них похожи голоса.
— Алеша, а можно я включу музыку прямо сейчас?
Я улыбнулся и сказал, где кассеты.
«Strangers in the night exchanging glances…»
Водка начинала действовать, у меня поплыло в голове. Я налил еще. Да, если я могу расслабляться только с водкой…
— Можно я вас приглашу на танец? — спросила Тая ласково.
Я встал, мы перешли в комнату, с которой все и началось. Что продолжается. Ведь настоящего нет, есть будущее, которое становится прошлым. Вот сейчас прочли — и это прошлое. Настоящее невозможно удержать, остановить. Каждую долю секунды оно становится прошлым.
Мы обнялись и стали плавно двигаться в такт медленной музыке. «Strangers in the night, what are the chances…»
Она была почти что выше меня. Но не совсем, а только на каблуках. Ее голова склонилась мне на плечо.
— Я так счастлива, что вы здесь. Мой милый мальчик.
Она медленно опустила меня на прямоугольник кровати и стала раздевать. Заботливо и нежно. Я не был возбужден, но она возбудила меня, касаясь его языком и грудью. Мы слились и плавно поплыли по каким-то волнам. О чем я думал? Что я опять заражаюсь чем-то…
Рано утром я услышал мягкий звон на кухне и почувствовал запах свежего печения. Я посмотрел на свой «Филипп Патек» — было шесть тридцать утра, в Нью-Йорке — после обеда.
Я проскакал в ванную расправиться со своей утренней эрекцией. И напрасно. В это мгновение я услышал вопрос:
— Алешенька, что вы хотите на завтрак? К чаю?
— А вы?
— Вас.
— Но это ни чай и ни кофе.
— Это гораздо приятней. — И она медленно закрыла глаза. Потянувшись ко мне всем своим выгнувшимся телом. Она хорошо выгибалась, но стоя…