Аландский крест
Шрифт:
К несчастью для себя и своего замысла, довольно-таки юные еще поляки не отличались ни дисциплиной, ни выдержкой. И когда перед ними внезапно оказался русский царевич, фотографический портрет которого им предусмотрительно показали старшие товарищи, они тут же выдали себя громкими криками.
— Вы кто, блин, такие? — спросил я уставившихся на меня парней, одетых хоть и вполне прилично, но немного не по сезону.
— Умри, москаль! — заорал самый невыдержанный из них, после чего выхватил устрашающего вида кинжал и бросился ко мне.
Второй
Первым моим побуждением было выхватить клинок, но он, похоже, немного примерз на морозе и категорически не желал покидать ножны. В этот момент до меня добрался «кинжальщик» и попытался пырнуть лезвием. К счастью, бойцом он оказался неважным, и первый удар лишь прорезал толстое сукно шинели.
Спас меня, как ни странно, Максимилиан. Эфес его шпаги, в отличие от моей, торчал из специального клапана в пальто, и вероятно потому та не замерзла. Быстро обнажив свое оружие, эрцгерцог, недолго думая, сделал фехтовальный выпад и проткнул злоумышленника, не ожидавшего удара в спину, насквозь.
— Вот холера… — прошептал тот, прежде чем свалиться на промерзшую мостовую.
— Матка боска, Франтишек! — ахнул второй террорист и, явно забыв, кто является его истинной целью, навел свой пистолет на австрийского принца. — Курва!
Тем временем я успел в полной мере воспользоваться паузой и, расстегнув пуговицы, вытащил-таки свою «карманную артиллерию». Увидев, что негодяй целится в Макса, я толкнул принца в сторону, одновременно начав стрелять. Первая же пуля угодила поляку в плечо, помешав тому прицельно выстрелить. Вторая попала прямо в лоб, разом поставив точку в земной жизни незадачливого шляхтича.
— Ваше высочество, надо уходить, — подал голос очнувшийся наконец Будберг, помогая подняться Максимилиану.
— Кажется, Костя, ты спас мне жизнь! — прохрипел тот, вставая.
— А ты мне, — отозвался я, настороженно озирая окрестности.
Вполне вероятно, что злоумышленников было больше, и они могли попытаться исправить ошибки своих юных товарищей. Однако время шло, но на нас никто не нападал. Напротив, со всех сторон набежали люди, среди которых оказалась пара офицеров. Практически одновременно с ними появилась полиция, а потом примчался взъерошенный Воробьев со своими архаровцами.
— Живы, ваше высочество?
— Что мне сделается, — нервно ухмыльнулся я, начиная понимать, что смерть в очередной раз прошла совсем рядом.
— Да вы ранены! — разглядел телохранитель порез на шинели. — Эх, говорил я вам, нельзя одному да в чужом городе!
[1] Министр-президент — глава правительства Австрийской
[2] Франц-Иосиф и Елизавета приходились друг другу двоюродными братом и сестрой.
[3] Юзеф Высоцкий во время Крымской войны находился в Константинополе с целью формирования польского легиона для сражений на стороне турок. По ряду причин этот план не был осуществлен, но он оставался в Турции до января 1855 года.
Глава 21
Покушение на родных братьев сразу двух императоров произвело эффект разорвавшейся бомбы. Уже через полчаса «Белая роза» была окружена двойным кордоном из полицейских и военных. Затем потянулись официальные лица: от начальника столичной полиции до министров включительно. К счастью, общение с ними взял на себя Будберг, избавив меня от необходимости выслушивать многословные извинения.
Впрочем, одного посетителя я все же принял лично, поскольку это оказался генерал-адъютант Франца-Иосифа — Карл Людвиг Грюнне. Бравый и довольно-таки влиятельный вояка передал мне сожаления своего монарха, прямо заявив, что случившийся инцидент ляжет позорным пятном на Австрию и потому готов сделать все, чтобы загладить вину.
— Попытайтесь хотя бы не присоединиться к нашим врагам! — холодно отозвался я.
— Видит Бог, ваше императорское высочество, — прижал руку к груди Грюнне, бывший среди всего прочего кавалером ордена Святого Александра Невского, — среди наших военных не так много идиотов, желающих сунуть голову в пасть русскому медведю! Напротив, мы хорошо помним, кто именно пришел на помощь семь лет назад и безмерно благодарны за это русским. Но проклятые политики, — с гадливостью произнес он последнее слово, — упрямо ведут бедную Австрию к катастрофе, которая непременно случится, если они не образумятся.
В общем и целом, общение вышло довольно-таки продуктивным. Я узнал о настроениях среди австрийского генералитета, с удовлетворением отметив, что мой собеседник, как и большинство его коллег, является ярым противником всяческих нововведений в армии. В связи с чем наследнице Священной Римской империи не удастся избежать публичной порки в течение ближайших десяти лет.
— Что говорят полицейские? — спросил я у посла, когда Грюнне ушел.
— Они говорят, что покушение организовали поляки.
— Это и без них понятно, — фыркнул я. — Есть что-нибудь новое?
— Боюсь, что нет. Разве что один мой хороший знакомый сообщил на условиях конфиденциальности, что злоумышленников было больше и теперь их ищут.
— Тоже мне «бином Ньютона»!
— У одного из них был британский паспорт!
— А вот это уже интересно. Наши английские друзья совсем берега потеряли?
— Трудно сказать. Возможно, паспорт поддельный. Кроме того, негодяй мог действовать на свой страх и риск. Во всяком случае, правительство ее величества почти наверняка объявит о своей непричастности!