Александрийская поэзия
Шрифт:
Клятву какую дала, благомысля, как чудища скрылись,
Полные страха, в глубинах огромной пещеры Диктейской.
Радостно весть эту приняли все товарищи в доме,
Ею обрадован был и Финей. Тут слово такое
Сын Эзона ему сказал, благомыслия полон:
«Видно, один из богов, о Финей, был так озабочен
Злым несчастьем твоим, что сюда нас привел издалека,
440Чтобы Борея могли сыновья оказать тебе
Если же еще и глазам твоим свет он вернет, — то, я знаю,
Буду я этому рад, как если б вернулся в отчизну».
Так он сказал. Но с грустью в ответ ему старец промолвил:
«Зренья уж мне не вернуть, Эзонид, к тому не найдется
Средств никаких: навсегда мои выжжены очи пустые!
Вместо того божество в скором времени смерть мне дарует,
И, умерев, я причастным соделаюсь радостям всяким».
Так друг с другом они вперебивку вели разговоры.
Тут же, немного спустя, средь беседы их, рано поднявшись,
Эос взошла, и к Финею живущие окрест сбираться
450Начали, те, что и раньше при дня появленье стекались
Вечно к нему, принося для него от еды своей долю.
Им без различья старик, как бы ни был беден пришедший,
Ревностно всем прорицал, и очень многих избавил
Он предсказаньем от бед. Потому его и кормили.
Вместе с ними пришел и Парэбий, самый желанный
Старцу. И рад был узреть он в доме дружину героев,
Ибо и раньше Финей предрекал, что, в путь из Эллады
К граду Эита пустившись, дружина мужей наилучших
460Здесь причал корабля в земле Тиниде привяжет
И что гарпий отгонит она, Зевесом насланных.
Всех, что пришли, отпустил от себя, успокоив их умным
Словом, старик, одному лишь Парэбию дал повеленье
Тут же при нем и остаться с героями. Вскоре, однако,
Он и его отпустил, наказав, чтоб овец своих лучших
Он бы к нему пригнал. А когда из чертога тот вышел,
С кроткой он речью такою к героям-гребцам обратился:
«Други, конечно, не все без изъятия люди преступны,
И услуги не все забывают. Вот этот, к примеру,
470Муж по природе таков, а пришел, чтоб судьбу свою сведать.
После того как он много страдал и мучился много,
Стала его все сильней и чем дальше, тем только страшнее,
Бедность гнести. И со дня ему на день все хуже и хуже
Делалось, и передышки в лишениях не было вовсе.
Злое это терпел воздаянье он за отцовский
Тягостный грех. Однажды, в горах вырубая деревья,
Гамадриады 360одной
Нимфа молила его и склоняла жалостной речью,
Чтоб не рубил он ствола ее сверстника дуба, где долго
480Жизнь она провождала. Но он, неразумьем объятый,
Дуб тот срубил, уступая мятежному юности пылу.
И потому-то его в грядущем долей убогой
Вместе с детьми покарала она. А я, распознавши
Грех тот, и сыну велел, как пришел он, чтоб тиниадской
Нимфе алтарь он воздвиг и принес искупления жертву,
Слезно ее умоляя, чтоб отчий удел его минул.
Он же меня, когда кары, ниспосланной богом, избегнул,
Не позабыл, не презрел. С трудом, вопреки его воле,
Я отсылаю его, ибо хочет он быть при страдальце».
490Агенорид так сказал. А тем временем тот подошел к ним,
Двух приведя из отары овец. Язон тут поднялся,
Следом Борея сыны, повинуясь приказу Финея,
И Аполлона призвав, прорицателя-бога, заклали
Жертву на алтаре, когда день уж к закату склонялся.
Вслед за тем молодежь приготовила пир изобильный,
Вдоволь попировав, возлегли одни близ причалов
Судна, другие все вместе в дому у Финея заснули,
А поутру поднялись ежегодные ветры, что дуют
Сразу по всей земле по такому Зевса приказу.
500Молвь идет: у болот близ Пенея когда-то Кирена
Некая овчьи стада пасла средь людей древле живших.
Ей по душе было девство и чистое ложе. Однако
Феб Аполлон при реке ее, пасшую стадо, похитил,
Из Гемонии 361унес и вручил ее нимфам туземным,
В Ливии что обитают у самых высот Миртосийских.
Фебу она родила Аристея. 362Его именуют Ловчим и
Пастухом обладатели нив — гемонийцы.
Нимфу ту возлюбивши, ее долговечной соделал
И охотницей бог Аполлон, а ребенка малюткой
510Взял от нее и унес, чтоб возрос он в пещере Хирона.
Вот почему, лишь он вырос, его поженили богини
Музы, и врачевать научив и давать прорицанья,
И пастухом своих стад его сделали, сколько пасется
Их и на Фтии лугах афамантских, и Отриса окрест
Высей, и вдоль реки Апидана священных потоков.
В пору, когда с небес острова Минойские 363начал
Сириус жечь и лекарств у живущих не было долго,
Вняв Дальновержца реченью, они его пригласили,
Дабы помог им от голода он. По отцову наказу