Алгоритм счастья
Шрифт:
"Вот бы дала нам немного денег", - стыдясь себя, подумал Олег. И они поехали на другой конец города, чтобы на время насытиться и согреться.
***
– Милые мои!
– встретила их сияющая Екатерина Ивановна.
– Я уж вас заждалась. Сейчас будем ужинать. Ничего, если на кухне?
– Ничего, - ответила Рита, вдыхая запах чего-то мясного, вкусного, стараясь не торопиться, скрыть, что дрожат от голода и нетерпения руки.
– Давайте я помогу, - сказал Олег и стал резать хлеб аккуратными ломтиками.
Ах,
– Но ведь нельзя, неприлично, не принято.
– Там, в серванте, вино. Откройте, пожалуйста, - мелодично пропела Екатерина Ивановна.
– Красное, к мясу. А я на той неделе опять улетаю - в Мюнхен. Может, поживете пока у меня? Рита говорила, в общежитии холодно.
"И голодно", - отметил про себя Олег, вопросительно взглянув на Риту.
– Нет уж, мы у себя, - - нахмурилась Рита.
– От тебя до МГУ - час езды, а там мы рядом. И вообще...
Она замолчала, потому что мама в очередной раз выдвинула из духовки противень, чтобы полить Молодую свинину жиром, который из нее же и вытопился.
Мясо зашкварчало, зашипело, дивный запах разлился по кухне.
– Наверное, готово?
– с надеждой спросила Рита.
– Еще чуть-чуть, - ответила мама, ни о чем в легкомыслии своем не догадываясь, но, взглянув на Риту, увидела вдруг, как дочка судорожно, непроизвольно сглотнула слюну.
"Так ведь они голодные!
– наконец-то догадалась Екатерина Ивановна. Но почему? В магазинах теперь все есть! Может, у них нет денег?"
– Садимся, садимся, - засуетилась она и вытащила из духовки, переложила на блюдо и поставила на стол мясо.
Как набросились на него ребята! Молча, остервенело, ничего другого на столе, даже вина, не замечая.
Они ели, ели и ели и уж потом, насытившись, выпили по бокалу вина. К этому моменту Екатерина Ивановна как раз и решилась.
– А у меня остались от миланского гонорара деньги, - сказала она. Сам Бог велел отдать их вам, молодежи. У вас же, Олег, скоро защита, верно? Кажется, это большие траты...
Олег густо покраснел, забормотал что-то невнятное: дескать, не такие уж большие траты и, к счастью, отменены банкеты, то есть не то чтобы отменены, но просто необязательны, хотя, конечно, реферат нужно перепечатать, и по стандарту, правила очень строгие, и вряд ли он сам...
– А вы бы купили компьютер!
– Счастливая мысль пришла Екатерине Ивановне в голову.
– Говорят, очень удобно.
Олег так и застыл с открытым ртом: она в самом деле, что ли, не понимает? А Рита залилась истерическим смехом.
– Компьютер, - задыхалась она от смеха, и слезы блестели в ее глазах.
– Ох, мама! Компьютер! Да нам не на что купить хлеба!
Слезы выкатились из глаз, потекли по щекам, всхлипывания превратились в рыдания. Испуганная Екатерина Ивановна бросилась
– Уйди, уйди!
– Доченька, прости меня Христа ради!
– пролепетала Екатерина Ивановна, заламывая руки, и Олег в который раз поразился их красоте.
– Я так занята, постоянно в разъездах... Я, наверное, чего-то не понимаю... Радуюсь, что абсолютно все есть в магазинах.
Вот - купила для вас икры. Когда болел папа, выпрашивала порции в ресторанах, с наценкой, а теперь...
"Говорят, что певцы и певицы обычно не очень умные", - подумал Олег и устыдился собственной мысли.
А Екатерина Ивановна уже бежала к холодильнику, вытаскивала оттуда все, все, все, доставала из пакета доллары, совала Рите; та бумажки отталкивала и все плакала, плакала...
– Олег, прошу вас, возьмите!
– Екатерина Ивановна бросилась к зятю. Ну мы же родные люди, а у меня сейчас как раз полоса удачи: сплошные гастроли - то в Милане, то, вот видите, здесь, у немцев...
Бог знает, что она еще говорила, засовывая Олегу в карман куртки доллары, поднимая вверх "молнию".
– Только не потеряйте!
– Спасибо, - выдавил из себя Олег.
– Детка, родная, икру не забудьте. И шпроты. И вот еще какая-то банка, что там, не знаю: этикетка оторвалась.
Глава 2
Защита прошла блестяще: ни одного черного шара!
И поздравления, поздравления... Несмотря на дикую, фантастическую дороговизну, все равно были цветы, а Олег купил на тещины деньги две бутылки шампанского. И еще они сделали крохотные бутербродики с теми самыми, от матери, шпротами и с икрой. Вечером устроили домашний, локальный праздник для Вали и Геночки.
Геночкой звали огромного мрачного парня, с которым "во грехе", не в законном браке, смирившись, четвертый год жила Валя. Лицо словно высечено топором - природа не мудрствовала лукаво, - широченные плечи, низко посаженная голова, стрижка "ежиком", взгляд исподлобья - вот он каков, Гена. Рядом с ним кругленькая, веселая, черноглазая Валя казалась изящной куколкой.
– Здорово, ученый!
– протянул он руку Олегу.
– До тебя теперь не допрыгнуть!
Когда-то был Гена баскетболистом, не последним в своей команде.
– Поздравляю!
Валя чмокнула Риту в щеку, вручила Олегу такой букет, что он не удержался от вздоха - "Не надо аплодисментов, лучше деньгами!" Позднее выяснилось, что так же подумала Рита: "Хоть беги на угол и продавай! Да только кто его купит, такую роскошь". На всякий случай шикарную оболочку целлофан с разводами и пришпиленный к нему бант - спрятали в ящик: авось пригодятся.
Гена щелкнул замками, открыл атташе-кейс, вытащил оттуда плоскую бутылочку коньяка - "дамам" и бутылку водки - "а это нам". За ними появилась большущая коробка конфет.