Аллигент
Шрифт:
По большей части автоматически, воспитанное Отречением сочувствие, имеющееся у меня по отношению к людям, живущим в этом месте, но я все же боюсь их. Если они, похожи на афракционеров, то тогда они, конечно же, отчаянные, как афракционеры, а я боюсь, отчаянных людей.
Кто-то хватает меня за руку и тащит назад, к одному из алюминиевых навесов. Внутри, все имеет голубой оттенок из-за брезента, покрывающего стены, что защищает конструкцию от холода. Пол покрыт фанерой, и, прямо передо мной стоит маленькая, худая женщина,
– Тебе не стоит находиться снаружи, говорит она.
– Они набросятся на кого угодна, и не имеет значения, насколько молодо выглядит она.
– Они?
– сказала я.
– Куча разгневанных людей, здесь в периферии, говорит женщина.
– Некоторых людей гнев заставляет убивать всех, кого они воспринимают как врага. Некоторых людей, делает более конструктивными.
– Что ж, спасибо за помощь, - сказала я.
– Меня зовут Трис.
– Эми. Сядь.
– Не могу, - ответила я.
– Мои друзья находятся там.
– Тогда тебе стоит подождать до тех пор, пока полчище людей доберутся туда, где твои друзья, а затем подобраться к ним сзади.
Это прозвучало умно.
Я опустилась на пол, пистолет впивается мне в ногу. Пуленепробиваемый жилет настолько негибкий, что трудно чувствовать себя комфортно, но я делаю все, что могу, чтобы казаться спокойной. Я слышу, как люди бегут по улице и кричат. Эми сдвигает уголок брезента, чтобы увидеть происходящее снаружи.
– Значит ты и твои друзья не солдаты, говорит Эми все еще смотря наружу. Что говорит о том, что вы из Генетического Обеспечения, так?
– Нет, говорю я. То есть, они да, а я из города. Из Чикаго.
Эми понимает высоко брови.
– Проклятие. Его, что расформировали?
– Пока нет.
– Это прискорбно.
– Прискорбно? Я нахмурилась на нее.
– Ты в курсе, что говоришь о моем доме?
– Что ж, в твоем доме сохранено убеждение о том, что генетически поврежденные люди нуждаются в исправлении, что они повреждены, в то время когда - они - мы таковыми не являемся. И да, это прискорбно, что эксперименты все еще существуют. И я не собираюсь извиняться за сказанное.
Я не размышляла над этим с такой точки зрения. Для меня Чикаго должен продолжать существовать потому, что люди, которых я потеряла, жили здесь, потому, что образ жизни, который мне когда-то нравился, остается здесь, хотя и в искаженной форме. Но я не понимала, что само существование Чикаго может быть пагубным для людей снаружи, которые хотят, чтобы их считали полноценными.
– Можешь идти, говорит Эми, сбросив угол брезента.
– Они, наверное, в одном из конференц-залов, к северо-западу отсюда.
– И снова спасибо,- сказала я.
Она кивает мне, и я ухожу от ее дома, доски скрипят под моими ногами.
Я двигаюсь по проходам, быстро, радуясь, что все люди разбежались, когда мы прибыли так что, нет никого, кто бы
Небольшая группа людей окружает мальчика с пистолетом. Они распределили между собой оборудование для наблюдения, которое нес Джордж, и уничтожают его, ударяя по нему ботинками, или камнями, или молотками.
Глаза Джорджа переходят на меня, но я быстро прикладывая палец к губам. Я стою за толпой; мальчик с пистолетом не знает, что я здесь.
– Опусти пистолет - говорит Джордж
– Нет!
– отвечает мальчик.
Его светлые глаза смотрят на Джорджа, потом на окружающих мальчика людей и обратно.
– Я прошел через многое, чтобы получить это, и я не собираюсь возвращать это тебе сейчас.
– Просто... отпусти меня. Ты можешь оставить это себе.
– Нет, пока ты не скажешь нам, куда вы забрали наших людей!
– говорит мальчик.
– Мы не забирали ни одного из ваших людей - говорит Джордж - мы не солдаты. Мы просто учёные.
– Да, правильно - говорит мальчик - Пуленепробиваемый жилет? Если это не солдатское дерьмо, тогда я самый богатый ребёнок в Штатах. А теперь скажи мне то, что мне нужно!
Я двигаюсь назад, так что я стою позади одного из навесов, затем кладу мой пистолет на край сооружения и кричу:
– Эй!
Вся группа людей поворачивается одновременно, но мальчик не опускает прицела от Джорджа, как я и надеялась.
– Ты у меня на прицеле - говорю я
– Опусти пистолет и я отпущу тебя.
– Я застрелю его!
– говорит мальчик
– А я пристрелю тебя, говорю я.
– Мы с правительством, но мы не солдаты. Мы не знаем, где ваши люди. Если вы отпустили его, мы уйдём спокойно. Если вы убьете его, я гарантирую, что в ближайшее время здесь появятся солдаты, чтобы арестовать вас, и они не будут настолько снисходительны, как мы.
В этот момент Амар появляется во дворе позади Джорджа, и кто-то в толпе визжит, - их больше! И все разбегаются. Парень с пистолетом, ныряет в ближайший проход, оставив Джорджа, Амара, и меня одних. Я все еще держу свое ружье у лица, на случай, если они решат вернуться.
Амар обхватывает руками Джорджа, а Джордж стучит по его спине кулаком. Амар смотрит на меня, его лицо над плечом Джорджа.
– Все еще считаешь, что генетические повреждения здесь не причем?
Я прохожу мимо одного из навесов и вижу, как маленькая девочка сидит на корточках за дверью, она руками обвивает свои колени. Она видит меня через щель в слоистом брезенте и скулит немного. Интересно, кто научил этих людей, боятся солдат. И, что заставило маленького мальчика, достаточно отчаянного, целиться из пистолета в одного из них.