Аналогичный мир - 4
Шрифт:
И щелчок положенной на рычаг трубки. Андрей усмехнулся: надо же, умеет профессор.
Бурлаков положил трубку и немного постоял, привыкая к мысли, что он не один, что Серёжа здесь, рядом. Да, мальчик с дороги, надо его накормить, всё остальное потом.
Он быстро вышел в прихожую и улыбнулся настороженно озирающемуся Андрею.
— Идём на кухню. Поужинаем и чаю выпьем.
Кухня напомнила Андрею его собственную и Эркина, только здесь, кроме всего прочего, стоял ещё белый закрытый шкафчик непривычного
— Я сейчас.
Бурлаков поставил на огонь чайник и достал из холодильника отбивные. Как же здорово, что он купил сразу шесть штук. Да, масло ещё.
Белый странный шкаф оказался тем самым холодильником, о котором Андрей столько думал, но это всё побоку, надо решать то, ради чего он и затеял эту поездку, и решать сейчас.
Андрей откашлялся, прочищая горло.
— Постой, подожди хлопотать.
Бурлаков обернулся к нему от плиты.
— А в чём дело?
— Подожди, — Андрей заставил себя улыбнуться. — Поговорить надо. Пока не пожрали вместе.
Помедлив, Бурлаков кивнул. Выключил огонь под сковородкой, уменьшил под чайником и кивком показал на стол.
— Садись. Поговорим.
Андрей, как и в комитете, оттолкнулся от дверного косяка и подошёл к столу.
Они сели друг напротив друга, одновременно достали сигареты и закурили.
— Ну, я слушаю.
— Слушай, — кивнул Андрей. — Так ты говоришь, что я тебе сын, так?
Бурлаков кивнул.
— Но…
— Не спеши. Как там на самом деле, не об этом речь. Я тебя сейчас спрошу. Кое о чём. Так ты отвечать не спеши, подумай сперва. Обратного хода не будет.
— Давай, — усмехнулся Бурлаков.
— Слушай, — Андрей пыхнул дымом. — Я Андрей Фёдорович Мороз. И им останусь. Согласен?
— Да, — сразу ответил Бурлаков.
— Быстро отвечаешь, — покачал головой Андрей. — Ну, тебе решать. Теперь. Живу в Загорье и никуда оттуда не уеду.
— Раз тебе там хорошо, — пожал плечами Бурлаков, — пожалуйста.
— Так. Ладно. Теперь дальше. Ты профессор, доктор наук и так далее. А я — работяга в цеху, и выше шофёра мне не прыгнуть. Ничего это тебе?
— Ничего.
— Запомни. Сам сказал, я тебя за язык не дёргал. Дальше. Ты — председатель, весь на виду и вообще. А я — блатарь. Битый, ломаный. Не пахан, — Андрей усмехнулся, — но авторитет свой я всегда подтвердить смогу и своё уважение буду иметь. Это тебе как?
Глаза Бурлакова насмешливо блеснули.
— А никак. Это твоё прошлое. А что в будущем… поживём — увидим.
Андрей испытующе смотрел на него.
— Ну, смотри. Теперь ещё. У меня есть брат. Это как?
— Так же. Я же сразу сказал. Твой брат — мне сын. Что тут непонятного?
— А что он индеец? Тоже тебе ништяк? А если подначивать будут, ну, дескать, когда это в резервации побывать-потрахаться успел, да как оно там было? — насмешливо
— Хотел бы я посмотреть, кто рискнёт меня об этом спросить, — в тон ответил Бурлаков.
— А что грузчик он?
— Ты же рабочий. Ну и что?
— А что рабом был? Номер на руке носит?
— Был, — подчеркнул голосом Бурлаков.
Он уже не соглашался, а спорил, и с каждым опровержением очередного довода Андрея чувствовал себя всё увереннее.
— А что спальник он? Тоже тебе по хрену?
— Ты ж сам сказал, что Эркин грузчиком работает, — насмешливо удивился Бурлаков.
И Андрей досадливо согласился.
— Подловил. Но ведь тебе этим тоже глаза колоть станут.
— Пусть попробуют. Ваше прошлое — оно прошлое, я уже говорил. Что у каждого за спиной висит…
— А у тебя что есть? — перебил его Андрей.
— Любопытной Варваре что с носом сделали? — тут же отпарировал Бурлаков и сам ответил: — То-то.
— Меньше знаешь, дольше живёшь, — кивнул Андрей и по-английски: — Резонно, — и опять по-русски: — Своё при себе и держи, это ты правильно. Но вот у Эркина семья. Жена, дочь.
— Женя мне невестка, Алиса — внучка, — уже совсем спокойно ответил Бурлаков и улыбнулся. — Кто ж от такого добра отказывается.
— Слушай, — ухмыльнулся Андрей. — А чего это ты со всем согласен? Так мы тебе уж и нужны?
— Нужны, — стал серьёзным Бурлаков.
— Зачем?
— Детей не зачем-то рожают, а просто, чтобы были. И дружат не зачем-то, а просто дружат. И любят так же.
Андрей задумчиво кивнул, но упрямо продолжил:
— Это ж тебе обуза лишняя.
— Любовь обузой не бывает.
— А ты что, уже полюбил меня?
— Не уже, я всегда тебя любил.
Бурлаков встал и повернулся к плите. Снова зажёг огонь под сковородкой, положил масло. Андрей, выложив на стол сжатые кулаки, молча следил за ним.
— Эркина, — он прокашлялся, — его ты тоже… любишь? А его когда успел?
— Когда узнал, что он твой брат, — ответил, не оборачиваясь, бурлаков.
Андрей улыбнулся.
— Здоровско отбиваешься.
Бурлаков пожал плечами.
— Это правда. Гарнира у меня нет, вернее, его долго делать. Хотя, постой…
— Я сижу, — придурочно поправил его Андрей.
Бурлаков усмехнулся и достал из холодильника кастрюльку.
— Когда поджарятся, разогрею кашу. Будешь с кашей?
— Чего не съешь из вежливости, — ответил Андрей.
Бурлаков весело хмыкнул. Ну всё, главное они друг другу сказали, а это уже так… пузыри-пузырики для куража. Перевернув отбивные, он сдвинул их на край сковородки и выложил в кипящее масло кашу, перемешал. Конечно, отбивные хороши с луком и картошкой, но возиться с этим некогда. Чайник уже закипел, надо заварить свежего чаю.