Аналогичный мир - 4
Шрифт:
И наконец волна отхлынула, оставив его лежащим рядом с Женей, мокрого от пота, опустошённого и бесконечно счастливого.
Женя вздохнула и погладила его по груди. Эркин ответил ей таким же блаженным вздохом и чуть подвинулся, чтобы ей было удобнее.
— Тебе нравится?
— Ага.
— Всего погладить?
— Аг-г-га-а, — протянул Эркин.
Руки Жени блуждали по его телу, трогали, гладили, пощипывали соски, перебирали волосы на лобке. Эркин тихо, полуприкрыв глаза, покряхтывал от удовольствия. Стало уже совсем темно,
Впереди субботний вечер, и ночь, и воскресный день, такой долгий с утра и ттак неожиданно быстро заканчивающийся вечером.
— Мне так холошо с тобой, Эркин.
Он молча потёрся телом о её руку, говорить не хотелось, и двигаться, и вообще что-то делать.
— Мам, Эрик! — зазвенел под дверью голосок Алисы. — Вы спите, что ли? А гулять не пойдём?
— Какие прогулки, такой дождь, — отозвалась Женя, поцеловала Эркина, включила лампу на тумбочке и встала. — И темно уже как.
— Ну, тогда играть давайте, — предложила Алиса, дёргая и крутя дверную ручку.
— Успеешь, — Женя не спеша надела трусики, накинула и запахнула халатик, завязала поясок. — Ты постель убрала?
— Ну, мам… — вздохнула Алиса.
И они услышали, как она зашлёпала к себе.
Эркин тихо засмеялся. Он лежал на кровати, раскинув руки и ноги в блаженной истоме. Женя, наклонившись, ещё раз поцеловала его.
— Вставай, милый. Ночью продолжим, да?
— Обязательно, — радостно пообещал Эркин, рывком скидывая себя с кровати.
Когда Женя вышла, он надел домашний костюм, встряхнул и заново постелил ковёр, задёрнули расправил шторы. Хризантемы он уже выставил из кладовки на окно, и там выглянули новые зелёные ростки. Баба Фима сказала, что к рождеству расцветут, вот будет здоровско!
Эркин ещё раз оглядел спальню, чуть подвинул лампу, чтобы зеркальный коридор смотрелся получше и вышел.
— Э-эрик! — радостно ткнулась ему в ноги Алиса. — Пошли играть.
— Пошли, — согласился Эркин. — А во что?
Он знал уже много игр, не то что в прошлом году с единственным «ласточкиным хвостиком».
— Давайте в лото, — предложил, выходя из кухни, Женя. — И я с вами.
— Ура-а-а! — завопила Алиса, но тут же решила уточнить: — А на что? На конфеты?
Женя засмеялась.
— На орехи.
— Ладно, — согласилась Алиса. — Эрик, наколешь орехи?
— А как же, — улыбнулся Эркин.
Устроились в большой комнате, разложили карточки, орехи, цветные кружочки закрывать цифры, блюдечки для скорлупы и ядрышек. И всё было хорошо, и весело, и интересно, а что нет Андрея с его шуточками и подначками, так и раньше бывало, что он в гости уходил, а гостеванье у Андрюхи на весь вечер, а то и на ночь, это все знают. И потом, когда ужинали и ложились спать, об Андрее не говорили. Он обещал вернуться в понедельник вечером, а сегодня ещё только суббота.
— До вторника можно не беспокоиться.
Женя, сидя перед трюмо, расчёсывала
— Да, Женя, — он сразу понял, о ком она говорит. — Да, Женя, он вырвется, даже если его… если ему запретят.
— Ну, Эркин, не выдумывай. Кто ему может запретить?
Эркин вздохнул.
— Бурлаков. Он — отец, Женя, у него все права.
— Не выдумывай, — повторила Женя, но сама чувствовала, что получалось неубедительно.
Она отбросила на спину волосы и встала.
— Всё будет хорошо, Эркин. Ты мне веришь?
— Верю, — улыбнулся Эркин и потянулся, выгибаясь на арку, чтобы одеяло как бы само по себе сползло с него.
Женя засмеялась и встала на кровать. Она была в длинной и широкой ночной рубашке, и Эркин, мгновенно повернувшись на живот, поднырнул под подол и стал там медленно подниматься, натягивая собой ткань. Прижимаясь к Жене, гладя и обнимая её, он мягко втянул её руки внутрь рубашки, на мгновение запутался в её волосах и кружевах выреза, но тут же сообразил и вдёрнул Женю внутрь.
— Мы как в палатке, — засмеялась Женя, обнимая его.
— Ага, — согласился Эркин.
Тонкая ткань рубашки просвечивала, окружая их розовым туманом, под ногами мягко пружинила кровать, и Эркин, прижав Женю к себе, попробовал покачаться вверх-вниз. Женя хихикнула, и он качнулся сильнее, и ещё раз. И, поймав ритм, приподнял и посадил Женю на себя, войдя сразу и точно. Женя ахнула и засмеялась.
— Тебе нравится? — обрадовался Эркин, усиливая размах и силу удара.
Руки Жени обвились вокруг его шеи. Под рубашкой становилось душно, и Эркин, одной рукой прижимая Женю к себе и продолжая качаться, другой рукой начал собирать рубашку и подталкивать её кверху.
— Как это у тебя здорово получается, — смеялась Женя.
— М-м-м, — согласился Эркин.
Волна была рядом, но он старался удержать её. Наконец ему удалось справиться с тонкой, но непослушной тканью.
— Так лучше, Женя, да?
— Ага, спасибо.
Осторожно, чтобы не разорвать замок, Эркин вместе с Женей опустился на постель.
— А так?
— И так, — согласилась Женя. — И этак… и по-всякому.
— Понял, — Эркин перевёл дыхание, слегка подвинулся, чтобы Жене было удобнее. — Значит, по-всякому. Сделаем, — и, по-прежнему прижимая Женю к себе и не разрывая замка, перекатился по кровати к одному краю, потом к другому.
Женя смеялась, целуя его в щёки и губы, её волосы метались вокруг их голов. Эркин выгнулся на арку, подбросил Женю сильным толчком и снова перекатился, навис над ней, упираясь локтями в кровать, чтобы только касаться, чтоб грудь о грудь, но не придавить, и ударил ещё раз, уже в полную силу и на всю длину, и ещё… Женя ахнула, потянула его на себя, и Эркин ударил ещё сильнее. Чёрно-красная волна ударила ему в спину, прижимая к Жене.
— Женя… — ахнул он.
— Эркин, я здесь, Эркин…