Анчутка
Шрифт:
— Не забывай, только благодаря мне, ты смог выторговать такую выгоду для себя, — маняще провела пальцем по его обнажённой груди, по долу между большими грудными мышцами, спускаясь ниже к бугристому животу, щекотливо перебирая короткие волоски на тонкой линии вдоль него.
— Заберу — будешь в Киеве жить. Для тебя отдельную избу прикажу срубить, — заскользил руками по её стану.
— А что ж жена твоя не против будет? — игриво шепнула прислонившись губами к его уху, заставляя того покрыться мурашками.
— Мне жена не указ, — терпение Военега
По возвращению в кузнецкую слободу, которая была расположена на берегу Тускари, они уже даже и не прятали своего чувственного влечения друг к другу и только косые взгляды черни заставляли их проявлять хоть толику предосторожности, не давая разрастись ненужным слухам.
Только где уж сдержаться слухам — дошли те до Злата. Тот запер неразумную дочь в избе, да челядинку приставил. А Неждана её уговорила — бусы стеклянные подарила, да и к Военегу перед его отъездом бесстыдно наведалась в избу, где остановилась киевская дружина.
— Через месяц жди, свататься приеду, — оторвавшись от манких губ, томно промолвил Военег той на прощание, подгоняя девицу прочь от себя в предрассветный сумрак.
Отведя глаза от округлых бёдер, уходящей вдаль Нежданы, Военег развернулся и встретился с вопросительным взглядом матёрого бранника (воин), недовольного короткой задержкой их отъезда — дружина уже с годину как на конях ожидает, пока ближник их не утешиться вдоволь в объятьях северской полюбовницы.
— Что, больно по сердцу пришлась — свататься собрался — люба? Смотри, а-то как митрополит узнает, князя вынудит тебя до конюшего унизить.
— Борис, ты верно с вечера пива перепил?! Где я, и где любовь эта?! — зареготал, похлопав того по крутому плечу. — Я пока разума не лишился, чтоб дочь кузнеца к себе брать!
Собрав обозы, на рассвете двинулись в Киев, оставив Неждану и все её несбыточные надежды на лучшую долю в стольном граде далеко за собой, в Курске. А когда в назначенный срок Военег не вернулся, утренняя тошнота впервые сообщила Неждане о том, что она понесла. Теряясь в своих сумбурных мыслях, не зная, как поступить и кому открыться, она по научению повитухи она пришла на двор подвоеводы Позвизда, имея умысел воспользоваться мужским любострастием.
Трудностей не возникло — Дара, жена Позвизда, была её лучшей подругой, и их отцы тоже были ближниками, и ремесло у них тоже было одно на двоих. В добавок Дара была брюхата. Носила своё бремя Дара тяжело, часто была бессильна, а повитухи, делая мрачные лица, крутили головами и говорили, что богам не желанно дитя, которое
Вот и в тот вечер Даре недомогалось, было трудно дышать, сердце в груди билось так и сильно, и гулко, что казалось, его сейчас разорвёт. Проявляя беспокойство о любимейшей подруге, Неждана допоздна оставалась в её одрицкой и заночевала в сенях.
Ночь всегда покрывает тех, кто не страшится её мрачного одеяния. Прячет их грехи и замалчивает предательства и неправды. Кривда же, её верная поспешница, таким во всём покровительствует.
Неждана слегка толкнула дверь в клеть, где спал Позвизд не желающий своим храпом побеспокоить с таким трудом уснувшую супругу. Вслед за верхней рубахой, с её белых покатых плеч на глиняный пол соскользнула и шёлковая сорочица, и, лишь прикрытая россыпью льняных, слегка волнистых волос, Неждана прильнула к мужскому боку. Немного обождала, скорее всего унимая своё колебание и, сдерживая дрожь тела, просунула нежную ладонь под тонкое одеяло.
— Пошла прочь, — не размыкая глаз, прогремел Позвизд, крепко, до хруста костей стиснув её пальцы, не давая себя более ласкать.
Трясясь от страха, Неждана, подскочила с места и, лишь успев схватив в охапку свою одежду, желая и вовсе провалиться под землю от стыда, выскочила из клети в чём мать родила, столкнувшись во дворе с сенными девками, которые суетливо забегали по двору от нового недомогания своей госпожи.
На утро в Курске только немой не судачил на счёт Позвизда и Нежданы. Пересуды всё больше походили на перемывание костей завистнице, которая охмурила бравого подвоеводу, не желающего смириться с такой кволой женой.
Позвизд, как ни старался оградить супружницу от пагубных для её здоровья слухов, не смог сдержать все болтливые языки.
— Не был я с ней, — Позвизд стоял на коленях возле подлавки на которой сидела его любимая жена, и заглядывал в её светлый лик. Та, не обращая внимания на виноватый взгляд супружника, любовно гладила его волнистые волосы. Вдруг в миг она замерла и вся засветившись счастьем, который пробивался изнутри, заворожённо шепнула:
— Шевелится.
Позвизд, сам просияв, трепетно положил свою большую ладонь на её округлый живот и дёрнул усом в радостной улыбке, ощутив лёгкий толчок.
— Даже если и был, что с того, — продолжила Дара безразлично, покрыв своей ладонью его.
— Не веришь? — произнёс тот с досадой.
— Весь Курск судачит, что ты её обрюхатил. Злат волхвов подговаривает, чтоб против тебя бунт учинить. Не уж-то думаешь, что оставят нас в покое? К тому же Неждана — подруга моя, она хоть и жадная до денег, только и наивная. Видно кто из киевских её заломал, вот и не призналась, да и не догадалась бы сама под тебя лечь, ума бы не хватило— подговорил кто.