Античный театр
Шрифт:
Ваня аккуратно опустил Дашу на землю и начал собирать хворост для костра.
– Я землянику поищу, – вызвалась Даша.
– Ты? – удивился Ваня. – Это как?
– Хочешь по-настоящему понять, что значит быть незрячим? – спросила вдруг царевна.
– Интересно, – Ваня сел на корточки и закрыл глаза, пытаясь найти рукой ягоды.
– Попробуй изнутри видеть, – посоветовала Даша. – Слушай запахи, звуки...
Она ушла в глубь леса. Ваня слышал, как шуршала трава под её ногами, поэтому, не открывая глаз, поспешил следом и... врезался в дерево.
– Ай... – он потёр
Ваня провёл ладонью по гладкому стволу и почувствовал зарубки.
– Будто бы кто-то рассказ писал, а может, стихи.
Строчки бежали по всей длине, огибая ствол. Ваня чувствовал, как под пальцами шелестела береста.
– Я бы, конечно, мечтала этот мир хоть одним глазком увидеть, – призналась Даша. – Только мне кажется, что вы, зрячие, многого о нём не знаете. Например, как пахнет день, как касается кожи ночь, как лес говорит... Послушай.
– Птицы, – ответил Ваня.
– Птицы, – согласилась Даша. – А сколько их?
Ваня пожал плечами и чуть отошёл от березы.
– Один дятел стучит, две сойки поют, – сказала Даша.
Ваня услышал хруст веток и пошёл на звук, чтобы найти её.
– Даш, я ведь не всё тебе рассказал. Тогда в трактире... Ты меня прости!
В лицо Вани ткнулась лошадиная морда.
– Бог простит, сын мой.
– Лошадка! – обрадовалась Даша, и тут уж Ваня открыл глаза.
– Ребята, дальше без меня, – Куда-Надо посмотрела на чёрный камень, выглядывающий между стволов деревьев. – Я всё-таки обычная необычная лошадь, а не горнолыжная.
Впереди и правда снова виднелись горы. Как высоко жили птицы Гамаюн и Алконост? Одно дело под землю спускаться, но совсем другое – взбираться на небо. Ваня не знал, что проще. Под землю – уже понятно как, да и гмуры не такими уж негодяями оказались. А что ждёт за облаками?
– Спасибо тебе, лошадка! – Даша обняла Куда-Надо и прижалась щекой к её шее. – Я тебя никогда не забуду. Обещаю.
– Ой, вот только не надо этих сцен. – Куда-Надо фыркнула и отвернулась. – Я старая больная лошадь, моё сердце такого не выдержит.
– Как же мы без тебя? – Ваня потянул руку, чтобы почесать её за гриву. – Денег у меня больше нет, но может, ты земляникой возьмёшь?
– Отстань от меня! – огрызнулась Куда-Надо, а потом, смягчившись, добавила: – Я высоты боюсь...
– Давай мы тебе глаза завяжем? – предложил Ваня, но скорее для того, чтобы оттянуть момент прощания. Лошадь хоть и странная – ворчит, обзывается, что-то про права вечно бубнит, – но расставаться с ней всё равно не хотелось. Знакомы два дня, а как родные.
– Давайте-давайте, непутёвые. Гора сама себя не покорит. – Лошадка ударила каучуковым копытом и ушла обратно в лес.
Глава 23
Дорога к небесному саду
Ваня с Дашей долго взбирались на гору. Уже и солнце село, и холод начал под воротник пробираться. Хорошо, что гмуры поделились валенками и дали Даше шубу – как знали, что путников дальше ждало.
Ваня с трудом отогревал замёрзшие ладони горячим
– Ворон говорил, что эта гора ведёт прямиком в небесный сад, – рассказывал Ваня, чтобы хоть немного отвлечься от холода. – Живут там Алконост и Гамаюн. Птицы радости и печали.
– Красиво, – Даша выдохнула облачко пара и продолжила шагать, стараясь не отставать.
В эту пору в горах было тихо. Ни птицы, ни звери не подавали голос. Жизнь замерла – только снег под ногами похрустывал, да ветер завывал, бросая в лицо горсти острых снежинок. Ваня прятался от них, но от горного ветра просто так не укроешься. Он устал от одиночества, поэтому, если уж кто в гости забредал, так без внимания не оставался.
– На словах красиво, – сказал Ваня. – А как на самом деле, кто знает? Гмуры маленькие, а характер у них ух какой вредный!
Улыбнувшись ему, Даша сделала ещё пару шагов и упёрлась руками в колени.
– Передохнуть бы... Самую малость.
Плотные облака заволакивали луну, а серебряные звёзды гасли. Не разобрать больше дороги, да и была ли она? Один неверный шаг – пропасть. Метель становилась гуще и теперь застилала глаза белым кружевом. Ваня жмурился, пытаясь почувствовать мир вокруг: услышать камни, уловить аромат небесного сада – увидеть больше, как Даша учила. Наконец он закрыл глаза. Пожалуй, немного отдохнуть и правда не помешает.
– Огневушечка? – через некоторое время позвал Ваня, но Даша не откликнулась.
Давно привал устроили, прошло минут пятнадцать, а то и полчаса – в горах и не поймёшь. Ваня заставил себя открыть глаза.
– Даша, ты чего?! – Он поднял её на руки и прижал к груди. – Эй, не засыпай, слышишь?
– Я не сплю, не сплю... – прошептала Даша, а сама голову поднять не может.
Впереди их ждало длинное безжизненное плато, а до вершины через него потом ещё версты две шагать, не меньше. Ваня решил идти вперёд, пока не кончатся силы, и, чтобы тоже не погрузиться в дрёму, принялся считать шаги. «Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать... Нет, одиннадцать – слишком тяжело про себя произносить. Лучше заново. Один, два, три...» Озвучив десятку, Ваня загнул последний палец. Выходит, сто шагов. А сто шагов, это сколько от версты? Он перебирал ногами, но шаги становились всё короче, а Даша – тяжелее.
– Не дошли мы, – сказала она так тихо, что Ваня сомневался, правда ли что-то услышал.
– О чём ты? Не понимаю. – Он опустил Дашу на снег и устроился рядом. – Сейчас посижу чуть-чуть и вперёд. Дай-ка сюда руки. – Он взял ладони царевны и начал их растирать. – Вот так. Теплее?
Даша оттопырила мизинец и принялась ждать, чтобы Ваня уцепился за него своим.
– Солдат Иван, нарекаю тебя братом названным.
– Тогда я нарекаю тебя названной сестрицей, – Ваня пытался открыть глаза, чтобы проверить, не уснула ли Даша, но его побелевшие ресницы слиплись, точно их клеем смазали. Он потёр их онемевшими ладонями и увидел, что Даша больше не шевелится.