Антигитлеровская коалиция — 1939: Формула провала
Шрифт:
Как и Пал Пронаи, крайне правый представитель венгерского офицерства, тяготевший к фашизму, Ференц Салаши был выходцем из военной среды, добившийся на этом поприще значительных успехов. Уволившись из армии в чине майора, он занялся политикой и в 1935 г. основал Партию национальной воли (ПНВ). В своей новой работе «Цель и требования» он обрисовал характер пропагандируемой им идеологии, определил специфические черты хунгаризма. Через доверенное лицо он даже передал письмо Хорти, в котором обрисовал проект будущего государства, в котором диктатор, представляющий интересы народа, должен будет опираться на армию. Но на своё обращение Салаши не получил отклика. После запрета организации «Скрещённые косы» Бёсёрмени, которое собирало до 20 тыс. человек на своих шествиях, преимущественно мелкого бедного крестьянства, большинство из них перешли под знамёна Салаши. Так же поступила и часть членов других мелких национал–социалистических партий. В октябре 1936 г. Салаши и его идейные соратники провели несколько недель в Берлине и Мюнхене. Встреч с высшими чинами НСДАП не было, но поездка носила информационно–ознакомительный характер. В этот период времени политики Третьего рейха ещё не разглядели в отставном военном наиболее последовательного сторонника Гитлера и союза двух
Но вернёмся в 1937 г. праворадикальные организации объединились в Венгерскую национал–социалистическую партию (ВНСП), которая стала массовой партией и серьёзным представительством в парламенте. Салаши стал одним из её руководителей, причём одновременно возглавил и созданное на базе ПНВ движение «Скрещённые стрелы» (нилашисты). Взятый за основу древний мадьярский символ должен был символизировать приверженность идеям возрождения венгерской нации, воссоздания государства в границах Великой Венгрии. В своей риторике венгерский политик выступал против феодально–капиталистического, демократического и коммунистического еврейства за «интеграцию в нацию, благоволящую рабочим». Понимая, насколько важным является привлечение под свои знамёна как можно большего количества людей, Салаши напрямую обращается к социальным маргиналам и простому народу, определяя себя как его часть. Это позиционирование в духе внесистемной оппозиции имело свои явные преимущества, давая возможность мобилизовать всех недовольных независимо от их социальной принадлежности: «Напротив, на основе своего политического внесистемного положения и исходя из массовой социальной базы движение “Скрещённые стрелы” должно было в нижних социальных слоях иметь характеристику “других” для власть имущих, несмотря на тот факт, что среди его руководящего состава могли находиться офицеры, крупные землевладельцы, люди свободных профессий»[259]. Регент Хорти, понимая, насколько опасной может быть для режима деятельность венгерского Гитлера, запретил ВНСП, а Салаши был схвачен. Именно в период пребывания в тюрьме он смог систематизировать свои взгляды, оформленные в идею хунгаризма: «В так называемом хунгаризме, который сам Салаши считал венгерским вариантом национал–социализма, он хотел соединить националистические, социалистические и христианские идеи»[260]. Государство должно было строиться на надклассовой основе, а плановая экономика позволяла бы органично встроить мелких сельских производителей в общую цепь производства, охрану и контроль над которой осуществляли бы армия и бюрократия. Базируясь на таких «бесконфликтных» началах, страна должна была двигаться в сторону процветающей Великой Венгрии, в которой, однако, не находилось места евреям, ведь над идеологией Салаши довлел крайний антисемитизм. Столь идеалистическая картина, имеющая мало общего с реальностью, даёт ясное представление об этом человеке. Как и его немецкий кумир, Салаши, вооружённый своей правоконсервативной идеологией, сделал немало для втягивания Венгерского королевства в войну на стороне стран–агрессоров и, возглавив в 1944 г. государство, с фанатичной преданностью служил идеям разрушения и порабощения.
Румыния: от заигрывания — к репрессиям против радикалов
В отличие от Венгрии в Румынии изначально сложились несколько иные условия для становления правоконсервативного режима. Королевство после Первой мировой войны приобрело значительные территории за участие в конфликте на стороне Антанты. Территория страны увеличилась более чем в два раза за счёт присоединения Бессарабии, Трансильвании, Добруджи, Северной Буковины и части Баната. Новая конституция, принятая в 1923 г., формально провозглашала равенство всех граждан, однако процесс интеграции новых земель был достаточно трудным. Реализованная на практике идея «Великой Румынии» сулила в будущем большое количество экономических проблем. 1920-е гг. ознаменовались доминированием на политической арене двух премьер–министров: потомственного политика Ионела Брэтиану и героя войны маршала Александру Авереску. При последнем Румыния начала ориентироваться во внешней политике на фашистскую Италию, что не могло ни сказаться на идеологической составляющей государства. После смерти короля Фердинанда I и династических перипетий престол в 1930 г. занял Кароль II.
Националистические организации и партии появляются в Румынии уже в 1920-х гг. Безусловно, у этого были свои внутренние предпосылки, но немаловажную роль сыграл и внешний фактор. В 1923 г., по свежим следам событий «похода на Рим» и прихода к власти Муссолини, появилась Национальная румынская фасция, ещё с 1910 г. существовала Национал–демократическая партия политика Александру Константина Кузы и историка Николае Йорги. Как раз у Кузы учился азам антисемитизма и национализма крупный теоретик и практик правого радикализма в Румынии Корнелиу Зеля Кодряну. Будучи ещё студентом, он в двадцатилетнем возрасте включился в борьбу с коммунизмом. Постепенно, участвуя в большом количестве политических акций, Кодряну становится известен в кругах ультраправых, набирает политический вес и в 1927 г. создаёт движение «Легион Архангела Михаила». Названия организации часто менялись, сам «капитан», как стали называть его сподвижники и рядовые активисты, не придавал этому особого значения. Так одно время «Легион» существовал в виде партии «Все для Отечества», но наибольшую популярность приобрела сформированная на его основе Железная гвардия.
Кодряну последовательно выступал против демократического государства, выдвигая в качестве идеала политического устройства режим вождистского типа, в основе которого лежит принцип «соглашения» — своего рода консенсус. Диктатуру он таковой не называл, указывая на единство воли и цели между народом и его лидером. Однако на деле единство воли и цели навязывалось народу его лидером, а слова о «соглашении» — лишь демагогическая уловка.
Тоталитарный характер движения в духе подчинения общей цели предполагал и процесс формирования нового человека — аскета, всецело преданного своему вождю, готового на все, вплоть до самопожертвования: «…Центральным элементом нашей программы является человек — преображение человека. Наш Легион мы представляем себе как школу жизни. Его первое название мистично: “Легион
Активная деятельность Кодряну с маршами, уличными стычками и даже террористическими акциями (например, убийство премьер–министра Иона Дуки, которое напоминает ликвидацию политика Вальтера Ратенау или Маттиаса Эрцбергера правыми радикалами в Германии в период формирования Веймарской республики) вызывала все большую озабоченность со стороны монархии. С помощью премьер- министра Октавиана Гоги был создано параллельное военизированное движение для того, чтобы перетянуть на свою сторону часть членов организации Кодряну и сочувствующих его политической линии. В идеологическом плане он открыто ориентировался на Третий рейх, что проявилось также в усилении пропаганды антисемитизма. Идеолог фашизма Эвола, увидев попытку нейтрализации радикализма, критиковал этот поворот во внутренней политике: «Учитывая, что националистическое движение набирало обороты, была предпринята попытка ликвидировать эту угрозу, предложив нации суррогатный национализм, нечто, что внешне подражает идеям и целям легионерства, но чему фактически, благодаря конкретным формам контроля, — навсегда суждено оставаться частью “другого мира”»[263]. Крайне правый теоретик и философ был прав в том, что никакой духовности с твёрдой идейной основой правого толка в этом новом эрзаце уже не было. Кодряну бравировал своим антисемитизмом: «Я был антисемитом уже с 1919-1920 гг. [.] Я бы сказал, что антисемитская борьба есть вопрос жизни и смерти для Румынии. Здесь все достигло точки, когда решение уже не является решением, если оно не радикально»[264]. Естественно, коммунизм и интернационализм он ассоциировал с «еврейским заговором».
Укрепление позиций Железной гвардии шло вразрез с амбициями короля Кароля II, который при поддержке армии установил 10 февраля 1938 г. в Румынии личную диктатуру. Этот шаг был обусловлен ещё и неспособностью правительства Октовиана Гоги взять ситуацию под контроль и навести порядок. В этих условиях «Легион» был объявлен фактически вне закона, начались преследования как рядовых членов, так и верхушки организации. Сам Кодряну был обвинён по нескольким статьям и получил 10 лет каторги, а при перемещении в тюрьму Желавы был убит. Это событие вызвало бурю негодования в рядах Железной гвардии, началась ответная волна террора, жертвой которого пал премьер–министр Арманд Кэлинеску. В тюрьмах было умерщвлено более 250 так или иначе связанных с «Легионом» лиц. Результат этого противостояния в лагере правых определялся несколькими факторами: Третий рейх фактически поддержал противников легионеров, в результате чего после отречения Кароля II власть перешла к «кондукэтору» генералу Иону Антонеску. Установившийся в результате этих событий в 1940 г. диктаторский режим привёл Румынию в лагерь стран–сателлитов Германии, что определило дальнейшую судьбу государства на последующие несколько лет.
«Контролируемый радикализм» по–болгарски
После окончания Первой мировой войны Болгария, также как и Венгрия, оказалась в лагере побеждённых государств. Подписанный 27 ноября 1919 г. Нейиский договор продемонстрировал всю тяжесть постигших страну неудач. Помимо огромных людских потерь и падения экономики от страны были отторгнуты значительные территории, она потеряла выход к Эгейскому морю. Одним из наиболее болезненных моментов стала передача Южной Добруджи Румынии, что не добавляло оптимизма в перспективу развития добрососедских отношений между странами.
На политической арене абсолютной доминантой в начале 1920-х гг. был Болгарский земледельческий народный союз (БЗНС) и его глава Александр Стамболийский. Занимая пост премьер–министра с 1919 по 1923 г., он выступал с программой масштабных реформ в области сельского хозяйства, чем завоевал огромную популярность в обществе. Помимо этого, явный республиканский настрой политика, выражавшийся в активной антимонархической и антибуржуазной риторике, вызывал сочувствие в рядах части коммунистов, однако в целом левые негативно относилась к диктаторским амбициям Стамболийского. Царь Борис III довольно сдержанно реагировал на выпады харизматичного премьер–министра, но элита видела в диктатуре «оранжевого большевизма» определённую угрозу, поскольку «буржуазные партии были фактически отстранены от руля государственного управления, до крайности сократилось их представительство в парламенте; проводившаяся экономическая политика не щадила интересов крупного капитала»[265].
Военные круги — традиционная опора правых — в очередной раз вмешались во внутреннюю политику. 9 июня 1923 г. произошёл санкционированный офицерами политический переворот (царь был в курсе его подготовки) и убийство премьер–министра. Новый глава кабинета Александр Цанков, основатель правого движения Народный сговор и ярый антикоммунист, в качестве опоры своей власти видел деловые круги, интеллигенцию и армию. Но он стал во многом символической фигурой, а настоящая власть перешла к военным: «.В их руках оказались все основные министерства (внутренних дел и народного здравоохранения — генерал Иван Русев, иностранных дел и вероисповеданий — бывший адъютант царя полковник Христо Калфов, военного — генерал Иван Вылков). Но помимо официального правительства начал действовать конспиративный Конвент — некая высшая структура, состоявшая полностью из военных»[266].