Антиидеи

Титаренко Александр Иванович

Идея жертвенности – как ценностного условия хода истории и нравственного ориентира жизнедеятельности личности – чужда марксизму изначально. Еще в ранний период своего творчества, раскрывая значение понятий «коммунизм» и «гуманизм», К. Маркс видел их тождество в том, что они представляют «действительное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом»1.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 116.

Впоследствии, полемизируя с сентиментально-морализаторскими спекуляциями Криге, Маркс и Энгельс решительно выступили против нравственного принижения личности в пользу абстрактно понимаемого общего блага, против фанатичного возвеличивания жертвенности как смысла

жизнедеятельности человека. Криге утверждал, что все должны заботиться не «о своей собственной подлой личности», а о принадлежности к человечеству, снабжая это свое размышление напыщенными фразами о всеобщей любви. К. Маркс и Ф. Энгельс охарактеризовали эту позицию как «постыдное, отвратительное угодничество по отношению к оторванному от «собственной личности» и противопоставленному ей «человечеству», которое превращено таким образом в метафизическую… фикцию»; они подчеркнули нравственную несовместимость с мировоззрением пролетариата этого фанатично-жертвенного учения, «которое проповедует блаженство низкопоклонства и презрения к самому себе» и потому скорее годится для монахов, а не борцов за освобождение народа от угнетения1.

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 14.

Не в унизительном самоотречении, а в глубоком самовыражении, мужественной борьбе за те гуманные ценности, в которых сливаются интересы общественного и личностного развития, состоит назначение коммунистического переустройства общества. В идеале, в полностью гармонических отношениях нового исторического типа, человек служит народу и человечеству не путем принесения жертв, а путем естественного, искреннего самоутверждения. Хотя это самоутверждение не идиллия и предполагает борьбу, творчество, напряжение, а значит, и умение стойко перенести необходимые лишения, предполагает нравственную способность возвыситься до интимно-личностного принятия общих ценностей. А это и означает, что «общество, организованное на коммунистических началах, даст возможность своим членам всесторонне применять свои всесторонне развитые способности»2.

2 Там же, с. 336.

Коммунистическое мировоззрение видит в развитии способностей человека самоцель и условие общественного прогресса. «…Развитие способностей рода «человек»,- писал К. Маркс,- хотя оно вначале совершается за счет большинства человеческих индивидов и даже целых человеческих классов, в конце концов разрушит этот антагонизм и совпадет с развитием каждого отдельного индивида…»1

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 26, ч. II, с. 123.

Развитие, совершающееся за счет личностного момента (прежде всего трудящегося), порождает мораль жертвенности, окружая ореолом возвышенности самоотречение. Совпадение личностного и социально-исторического развития, уже сама перспектива такого совпадения порождают гуманистическую нравственность гармонического самоутверждения, творческого самовыражения и совершенствования человека. И здесь вопрос о конечных целях общественной жизнедеятельности людей – это тот пункт, где сходятся различные способы отношения человека к миру, различные пути его освоения и преобразования. Научный прогноз, нравственный идеал, тяга к прекрасному – все это сплетается в единый, неразрывный клубок: истина, добро, красота взаимопроникают друг друга. В этом органическом синтезе различных способов освоения мира нравственные ценности (т. е. целевые ценности) занимают особое место. Они выражают особый способ отношения к миру, особое восприятие модальности мышления, повелительности устремлений человека как субъекта истории. Их личностный смысл состоит в том, что они выступают как «путеводные звезды в обретении человеком самого себя, обретении своей истинной сущности»1.

1 Щердаков В. Н. Иллюзия добра. М., 1982, с. 52.

Недаром проблема выбора целевых ценностей решается за пределами узкоспециального знания, в масштабах общемировоззренческого видения, философско-этического подхода. Марксизм-ленинизм, выражая глубоко гуманистический смысл, заданность коммунистического переустройства общества, утверждает и новое восприятие течения времени, целеустремленное и оптимистическое не только в общеисторическом плане, но и в перспективе развития и совершенствования личности.

Разумеется, каждая новая ступень общественного прогресса, на которую подымается человечество, стоит дорого, иногда намного дороже, чем это предполагалось вначале. Однако не двигаться, топтаться на месте – в сотни раз дороже. Именно поэтому крайне фальшиво звучат горькие сетования антикоммунистов, с укоризной указующих на трудности социалистического и коммунистического строительства. Да, строительство нового общества предполагает преодоление трудностей, упорство, самоотверженность. Но для широких трудящихся масс это

единственный путь построения новой, действительно достойной человека жизни. И сам факт, что последующие поколения нередко однобоко оценивают успехи предыдущего, решается не парой спекулятивных фраз и туманными призывами к гуманизму. И тем более не в русле мрачных идей об искуплении (или неискуплении) страданий, а в самом ходе исторического прогресса, где вместе с развитием культуры углубляется, расширяется и историческое познание, и ощущение добытых людьми ценностей.

Социализм открывает широкие возможности для бережного, вдумчивого использования достижений духовной культуры человечества, для восстановления забытого, попранного, загубленного в эпоху, когда господствовал общественный антагонизм. И залогом этому – научная объективность марксистского учения, присущие ему принципы гуманизма. Подлинный, а не мнимый гуманизм возникает не где-то вне людей как некая охранительная мера, он зреет в людях, в их сегодняшней борьбе, в их движении вперед.

Социализм – первый важнейший этап новой общественно-экономической формации. Здесь реализуется новая творческая роль человека как субъекта социально-исторического прогресса.

Социализм впервые превращает производительные силы общества в средство для развития личности. Человек становится конечной целью всей общественной жизнедеятельности. Это находит свое выражение в неизменном общем марксистско-ленинском подходе к решению этой задачи: строить коммунизм, формируя нового человека, формировать нового человека, строя коммунизм. XXVI съезд КПСС, июньский (1983 г.) Пленум ЦК КПСС указали конкретные параметры этой двуединой задачи. Параметры, где производственная деятельность, социальные отношения, разбитие культуры и быта, морали и общественного сознания людей сведены в единое, гармоническое целое. Возникает величественная перспектива совершенствования человека, перехода его от этапа к этапу, каждый из которых характеризуется более высокой, духовно богатой личностной структурой. Здесь, в этом процессе, происходит не только гуманизация производительной деятельности человека (рациональное использование производительных сил, гуманизация использования техники и процесса производства и т. п.), но и всей его жизнедеятельности, ибо гуманизация протекает в рамках совершенствования его общественных связей, обогащения культуры и развертывания богатства духовных ценностей, творимых людьми сообща, т. е. во всей целостности его существования. В социалистическом обществе проявляется благотворная тенденция слияния ценностей, принятых различными социальными группами и людьми, складывание единой, коммунистической системы ценностей. Тем самым изменяется и оценка личностью значимости своего участия в общем деле, ощущение ею всего течения социальных изменений, ее восприятие движения от настоящего к будущему. Оптимистический и творческий характер этих новых оценок, нового восприятия несомненен.

Говоря о соотношении настоящего и будущего, необходимо ясно видеть философско-этическое содержание этого соотношения на разных его уровнях: во всеисторическом течении, в социальном ритме общества, во временном восприятии личной жизнедеятельности. Все эти уровни взаимозависимы, проникают друг в друга, обусловливаясь действием объективных закономерностей истории. Все они имеют и свой ценностно-психологический аспект – нравственное течение времени. Этот аспект чрезвычайно важен для морального самочувствия человека, его ценностного мировосприятия. Ощущение течения времени – от прошлого, через настоящее, в будущее – в рамках жизнедеятельности человека прямо связано с этической проблемой смысла жизни, с особым нравственным самочувствием – счастьем. Можно, вероятно, говорить даже о нравственной, ценностной насыщенности индивидуального и социального течения времени. На первый взгляд это звучит парадоксально. Ведь течение времени в сфере объективности холодно и безразлично к субъекту. Однако существует и субъективная сторона – измерение, ощущение, переживание времени. А измерение истории при ее разной насыщенности субъективным фактором (надеждами, переживаниями, усилиями людей) оказывается отличным от измерения чисто естественных, физических процессов. Уже Эйнштейн показал, что течение времени зависит от движения – представление, опрокинувшее обыденное мнение о ходе времени, показавшее диалектическую взаимосвязь его с бытием материи. Особым, специфическим образом время диалектически связано и с социальным бытием. Его ход небезразличен к развитию этого бытия, прежде всего, разумеется, к объективному его развитию, но также и к субъективному своему воплощению в участниках этого процесса, в судьбах людей. Этот, феномен по-своему сейчас осмысливают философы, историки, социологи, психологи. Нравственно-ценностный аспект здесь особенно важен; это проникновенно показано в художественной литературе, в частности у таких писателей, как Алексей Толстой, Т. Манн, Э. М. Ремарк, А. де Сент-Экзюпери, Э. Хемингуэй, В. Распутин, С. Залыгин, В. Белов и др.