Антиидеи

Титаренко Александр Иванович

Восприятие людьми течения времени, как показывают исторические и этнографические исследования, не есть чисто природный феномен, а имеет свою социальную обусловленность, социально реконструируется. Восприятие времени происходит у людей разных обществ по-разному и даже в пределах одного общества различается в зависимости от образа жизни, ее ритма, ее целеустремленности, от профессии, возраста, пола и т. п. Все это, разумеется, имеет и прямые нравственно-психологические последствия. В условиях первобытного общества время не выступает в виде нейтрального масштаба действий, оно ценностно насыщенно: может быть добрым или злым, благоприятным для одних начинаний и вредным для других, оно измеряется и воспринимается непосредственно в круговороте событий, в их ценностной значимости для жизнедеятельности рода или племени. Патриархальное восприятие и переживание времени было окончательно развеяно капитализмом. Развитие капиталистического производства значительно ускорило темп жизни, подняло субъективную цену времени. Если при феодализме непроизводительная деятельность, общение и досуг были так же строго

регламентированы, как и труд, и протекали в одном, неспешном жизненном ритме, а время носило «домашний характер»1,

1 Priestly J. В. Man and Time. N. Y., 1939, p. 165.

то при капитализме польза от истраченного времени становится заботой общественного мнения, люди экономят время в условиях колоссального ускорения бега социальной деятельности. В общем и целом это ускорение было прогрессивным, позволяя личности посредством возросшей активности, деятельности ускорить ход времени, сделать свою жизнь более насыщенной. Однако в условиях капитализма здесь скрывалась коллизия. Время, понимаемое как нечто осязаемое, как вещественная ценность, отчуждается от индивида. Оно противостоит ему как внешняя сила, навязывает ему свой ритм, бесконечно нагнетая заботы, втягивая в гонку времени.

Так, Д. Б. Пристли, например, отмечал, что «бессмысленное отождествление Времени с временем часов очень тесно связано с потерей современным человеком ценности и значения своей жизни»2.

2 Ibid., p. 179.

Индивид боится не успеть, потерять время и отстать от других – и все по внешнему принуждению социального течения жизни, а не по внутреннему хотению. Восприятие и переживание времени приобретает внутреннюю нравственно-психологическую парадоксальность. Ценность жизни отдельной личности вступает в противоречие с быстротекущим ходом времени, основное содержание которого предопределено безжалостным процессом воспроизводства капитала. Самоценность времени, его ускорение оказывается обманом для саморазвития человека, ибо оно связано с навязываемыми ему ложными, ущербными ценностями, которые достигаются с помощью подстегивания времени, интенсификации индивидуальной деятельности. Неверная ориентация на ценности, например в потребительской морали, толкает человека в бесконечную карусель забот, которые, не развивая его задатков как личности, отнимают у него время, заглушают личностную значимость его течения и восприятия.

Расположение своих дел, своих целей и забот на лестнице «биографического времени» – процесс противоречивый, меняющийся от одного возрастного этапа к другому. Особенно остро в истории этической, социальной и религиозной мысли выступала дилемма «жизни сейчас» и «жизни в будущем». Точнее, подобное восприятие времени означало разные полюса в понимании (диктуемом, как правило, наличными условиями жизни) возможностей самореализации индивида. Бывают люди, живущие преимущественно сегодняшним днем, в бесконечном коловращении привычных дел, поступков, стереотипов поведения. И вовсе не всегда они воспринимают этот ход жизни как чуждое, суетное, «зряшное» истечение времени. И есть, разумеется, такие, которые все время живут надеждой на будущее, откладывая свою «настоящую жизнь» на отдаленное «потом». В крайнем, искаженном варианте этот способ мировоззрения может принимать форму религиозной надежды на конечное воздаяние, которое обеспечат всемогущественные, сверхъестественные силы божества. Однако корни этой религиозной иллюзии вполне земные – они скрыты в противоречиях нравственно-психологического переживания временного течения своей жизни человеком, находящимся в определенной социальной ситуации. Образ жизни, для которого характерны постоянная озабоченность, тревога и страх за свое настоящее существование, порождает, естественно, своеобразную мистификацию надежды на лучшее будущее, мистификацию, которая может снижать способность человека к борьбе за достижение подобного будущего. Это понял еще Сенека, воскликнув: «Ты хочешь знать, отчего люди так жадны до будущего? Оттого, что никто сам себе не принадлежит!»1

1 Сенека Л. А. Нравственные письма к Луцилию, М., 1977, с. 60.

Пытаясь решить эту философско-этическую проблему, римский этик утверждал, что жизнь должна быть сосредоточена на внутренних ценностях человека, а не на внешних. Нужно сейчас сбросить с себя ярмо повседневной мелочной суеты и забот, ведь «часть времени у нас отбирают силой, часть похищают, часть утекает впустую»2.

2 Там же, с. 5.

Вот и получается, что если удержишь «в руках сегодняшний день – меньше будешь зависеть от завтрашнего. Не то, пока будешь откладывать, вся жизнь и промчится. Все у нас… чужое, одно лишь время наше»3.

3 Там же.

Отсюда и древняя этическая сентенция Сенеки: «Я стараюсь, чтобы каждый день был подобием целой жизни. Я не ловлю его, словно он последний, но смотрю на него так, что, пожалуй, он может быть и последним»1.

1 Сенека Л. А. Нравственные письма к Луцилию, с. 105.

Состояние хронической, ставшей привычкой, спешки и суеты поглощает многие лучшие минуты и часы внутридушевной жизни человека. Его приписывают ритму НТР, хотя, казалось бы, именно НТР освобождает человека от многих затрат времени: телефон, реактивный лайнер, телевизор и пр. позволяют получить информацию, попасть в нужное место, увидеть последние события в мире несравнимо быстрее, чем ранее. Внутри человека, его мозга и всей нервной

системы в условиях спешки постоянно бьется, дрожит импульс опасения: как бы не опоздать, как бы не остаться без того-то и того-то, как бы тебя не обошли… Все кругом бесконечно заняты, все опаздывают, все торопятся, спешат, суетятся. «Не задерживайте, поскорее, проходите в темпе, срочно, дайте без сдачи, позвольте без очереди, не могу – некогда, ну вот, опять опоздал…» – это и подобное стало рефреном повседневной суеты массы людей, где все спешат, понукают друг друга, беспокоятся, стараются обогнать, обойти, получить поскорее… Некогда, некогда, некогда… Появляется как бы массовый «синдром» спешки, вызывающей нервозность, раздражительность, лихорадочное метанье; человек, поддавшийся этому «синдрому», и не замечает, как много времени он теряет зря, вовсе не достигая всех тех целей, за сонмом которых безостановочно гонится. Но это не просто вре-мя, потраченное впустую, это время впустую со знаком «минус». Вредное время – и для душевного состояния, и духовного развития, и морального самоотчета. Суета создает перманентное состояние, когда человек «не успевает оглянуться на самого себя». Только ложась спать, он вдруг чувствует это самое «себя», но раздраженного, уставшего, да и чувотвовать особенно-то некогда – пора спать, ведь завтра опять – некогда, некогда, некогда… Суета и спешка становятся как бы хронической, болезненной стороной общения, они – одно из условий возникновения вначале непонимания, нечуткости, затем привычного равнодушия и, наконец, отчуждения.

Психологи и другие ученые, врачи дают людям прекрасные рекомендации, как им бороться с состоянием опасения «ах, не успеваю!». Это и упражнения аутотренинга типа «тише едешь, дальше будешь», и разнообразные медицинские советы о гигиене труда и режиме дня, это и опыт работы и отдыха выдающихся людей, пропагандируемый прессой, и социологические выкладки наиболее эффективного проведения свободного времени, и т. п. Все это очень полезные, нередко незаменимые, правила поведения (так и хочется сказать: «технология гармонического образа жизни»), обобщающие бесценный опыт людей самых различных образов жизни, тех людей, которые сумели разорвать заколдованный круг суеты и спешки. Однако на вопрос «зачем?» – зачем надо эту суету преодолевать? – эти правила обычно не отвечают. Тот факт, что спешка и суета вызываются объективными причинами – как положительного, так и отрицательного для личностного развития свойства,- несомненно затрудняет ответ на этот вопрос. Суета признается просто недугом современного образа жизни и, в его последствиях – психики личности. Антиподом, а не просто смягчающим «лекарством» от этого недуга, было бы отстранение от ритма жизни XX века, уход в келью стоического одиночества.

Особенно тревожным нравственно-психологическое переживание времени человеком становится в переходные исторические периоды, когда рушится старая и возникает новая система ценностей. Атмосфера исторического предчувствия окрашивает нравственные искания человека. Ценностное восприятие, ощущение времени резко обостряется. "Убыстренный темп исторического времени, буйство событий и перемен, расшатанность традиционного уклада, неустойчивость и неожиданность – вот приметы переломного положения, когда социальное развитие, разрывая путы, сковывавшие его доселе, вырывается на простор исторического творчества, когда будущее еще не определено, а только определяется. В этих условиях нравственное течение времени для отдельного человека приобретает особый смысл: от его восприятия в немалой степени зависит общее социальное самочувствие личности, ее самооценка, ее понимание своего места в общей панораме сменяющихся ценностей. Напряжение ситуации кануна, ощущение надвигающейся развязки получает свое воплощение в острейших моральных коллизиях, в столкновениях старых и новых ценностей, и не только между их носителями, но и в душевном мире отдельного человека. Противоречия будоражат нравственное сознание, перед ним открываются на просторах исторической перспективы и ослепительные вершины благородства, и низменные, адовы бездны зла и своеволия, сладостного разгула темных страстей. Ценностное значение прожитого времени, его направленность в будущее приобретают особо личное, морально-интимное звучание. Человек ощущает течение своей личной жизни в водоворотах социального течения времени, властно требующего от него сознательного самоопределения на шкале окружающих его ценностей.

Если на восприятие цвета, формы и т. д. прямо оказывает воздействие искусство через внедренные в сознание личности эстетические ценности и критерии, то ощущение течения времени, понимание его значимости в индивидуальной жизни прямо связано с влиянием той или иной системы морали. Инвариантный костяк нравственных ценностей, закрепленный в структуре сознания личности, в немалой степени определяет способ оценки и переживания времени, осознание смысла и ценности личной судьбы. Нравственное сознание занимает важное место в мировоззрении – в той модели мира, которую принимает человек. Моральные ориентации и нормы в своей совокупности образуют ту сетку координат, которая не только позволяет ориентироваться в мире социальных ценностей, но и определенным образом оценивать, чувствовать этот мир, его временное течение.

Более того. Если говорить о субъективной стороне течения времени, то именно марксистская этико-философская мысль и утверждает, по словам И. Т. Фролова, «некоторые идеальные цели, которые создают ощущение неразрывного единства жизни, смерти и бессмертия, неограниченной длительности, бесконечности и вечности жизни…, на чем основывается регулирующая роль нравственности как в индивидуальной жизни человека, так и в его отношении к смерти и бессмертию»1.

1 Фролов И. Т. О жизни, смерти и бессмертии. Этюды нового (реального) гуманизма. – Вопросы философии, 1983, № 2, с. 63.