Антиидеи

Титаренко Александр Иванович

По мнению антикоммунистических моралистов, никакое грядущее совершенство социальной и нравственной жизни не может искупить страдания поколений, которые за это грядущее боролись. Они приписывают коммунистическому мировоззрению жертвенный идеал будущего общественного устройства, т. е. такой идеал, который есть хитрый враг счастья людей в настоящем. Основное острие этих рассуждений – против социалистической революции и коммунистического строительства. Противники марксизма-ленинизма хотят убедить людей в том, что борьба за лучшее будущее, за идеал коммунистического общества и нового человека бессмысленна, что она только затрудняет их настоящую жизнь.

Таково подлинное значение, та идейная заостренность, казалось бы, довольно абстрактных философско-этических рассуждений об обожествлении марксизмом будущего за счет настоящего (и прошедшего).

Некоторые особенности, противоречия течения времени в условиях антагонистических обществ (и соответственно нравственного восприятия перехода от настоящего к будущему) антимарксистами

переносятся – причем в абсолютизированно-искаженном виде – на коммунистическое мировоззрение. Те из них, кто критически относится к современной капиталистической действительности, противопоставляют ей не будущее, а прошлое. Коммунистическое движение, представляющее будущее в его поступательном, революционном преобразовании настоящего, их страшит не меньше, а больше, чем современность. Они, как правило, романтизируют прошлое, критикуя настоящее с консервативных, реакционных позиций. В этом отношении все они относятся к тому типу идеолога, который, по словам В. И. Ленина, «доказывал вечные нужды общества» посредством «развалин», а не посредством тенденций новейшего развития»1.

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 2, с. 237.

Правда, эта консервативность зачастую весьма завуалирована, ибо проявляется она не просто в философской ностальгии о прошлом, а зиждется на реальных проблемах убыстренного течения социального времени, революционных переходов, ускорения разнообразных перемен, вызываемых научно-технической революцией, и сопровождающем их нравственно-психологическом восприятии и т. д. Противоречивость социально-исторического прогресса в условиях капитализма – причем в его личностных последствиях – научно вскрыл именно марксизм. В условиях антагонистического течения истории, как отмечал К. Маркс, «высшее развитие индивидуальности покупается только историческим процессом, в котором индивидуумы приносятся в жертву»2.

2 К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. М., 1957, т. 1, с. 119.

Эта противоречивость уходит в прошлое, преодолевается в революционной переделке социально-антагонистического устройства жизни, с успехами социалистического строительства. Вместе с ее преодолением происходит изменение нравственно-психологического, личностного ощущения бега времени, его перелива из настоящего в будущее. В жизни человека наступает момент, когда он начинает осознавать, что страдания и горести, которые он испытывает, происходят не только от злой воли отдельных людей или несчастливого стечения обстоятельств. Что есть более общие глубокие их причины, таящиеся в самой основе жизни, во внутреннем смысле господствующих общественных отношений, вызывающих зло и ненависть в сердцах многих людей. С этого момента человеком овладевает новое желание: понять эти глубокие причины зла, морального неблагополучия жизни, понять ее нравственный смысл. Человек начинает думать не об отдельных, добрых и злых людях, а о добре и зле в отношениях и судьбах всех людей. Он стремится найти их истоки. В этом – нравственном – познании, которое есть результат напряженнейшего личного искания, духовного труда неимоверной тяжести, возможны величайшие прозрения, яркое видение как вершин благородства и красоты человека, так и мрачных пропастей его низости и бесчестия.

От собственного горя – к горю других людей, от него – к горю всего человечества. Душевный мир трепетно сопереживает общую боль и общую радость, складывается ощущение слитности личной судьбы с судьбами миллионов других людей. Возникает иная картина жизни, ее ценностей, новое понимание своего места в мире, новое восприятие времени. Сознание, создавшее эту картину, начинает воспринимать само себя как мудрое, моральнр мудрое.

Обвинение коммунистического мировоззрения в жертвенном понимании течения жизни ложно. Лоском лжегуманизма, рассуждениями о защите настоящего в жизни поколении, счастья отдельной личности и т. д. антимарксисты прикрывают, по сути дела, расчет на простенький, откровенный эгоизм обыкновенного обывателя. Именно обыватель – хотя и разного рода (либо мечущийся в капиталистической действительности, либо приспособившийся к условиям социализма) – легче всего воспринимает это обвинение. Свои неудачи и разочарования, личную опустошенность и возникающее на ее основе социальное раздражение в этом случае есть куда адресовать, причем с самыми «честными», по видимости, гуманистическими соображениями. Легенды о «красной» опасности, грозящей «благополучию» и «порядку», для аполитичного обывателя строя капитализма; разжигание чувств озлобления обывателя в социалистических странах, которому не дают, как он считает, «пожить в свое удовольствие» (причем не отдавая при этом почти ничего обществу взамен),- вот то пропагандистское направление наступления на коммунистическое мировоззрение, которое предпринимают противники марксизма-ленинизма.

Моральное значение коммунистической целеустремленности в будущее как в теории, так и на практике бесконечно далеко от того мрачного миража, который построен критиками марксизма. Прежде всего неверно приписывание марксизму-ленинизму взгляда на жизнь современных поколений, их запросы и счастье (так же как и на достижения прошлых поколений) как на жертву для будущего, как на простой материал, который не имеет иной исторической цены, кроме как средства. Характерно, что и К. Маркс, и Ф. Энгельс, и В. И. Ленин решительно боролись с идеями провиденциализма в истории, выступали против привнесения моральной телеологии в марксизм. Коммунистическое мировоззрение не имеет ничего общего с примитивистским пренебрежением к субъективной стороне исторического процесса, к духовной культуре и устремлениям всех прошлых

и настоящих поколений. Каждый этап социального развития не есть лишь «удобрение» для безмятежного блаженства будущего поколения «счастливцев». Каждый этап – это этап борьбы, где ценности настоящего, прошлого и будущего находятся в диалектическом движении, взаимодействии. Каждый этап имеет свое самостоятельное историческое значение и свое оправдание для тех своеобразных условий, которыми был вызван на свет. Но не более того. Как только эти условия изменяются, меняется и оценка его права на существование. Новое, рождаясь в настоящем, со временем становится не только стимулом ускоренного движения вперед, провозвестником будущего, но и общей мерой этого настоящего; причем эта мера не привносится откуда-то извне, она порождена самим настоящим, выражая потребности его саморазвития.

Несомненно, история необратима. Определенный этап общественных отношений не может повториться на новой ступени развития, как не могут возродиться вновь прежние моральные ценности, которыми люди жили, но которые канули в Лету времени вместе с отмиранием старых социальных условий. Закон отрицания старого и торжества нового неумолимо действует в истории. Новое не может развиваться, если старое остается в неприкосновенности.

Забвение – свойство, не только присущее жизни отдельных людей, но и целых поколений. Без забвения не было бы и памяти – она и есть то, что мы помним в отличие от забытого. И жизнь индивидуальная, и жизнь целых поколений может быть охарактеризована с точки зрения того, что помнят и что забывают. Здесь отношение к прошлому – признак общекультурной зрелости, нравственно-психологических ориентации людей. Уважение к старине может перерасти в некое идолопоклонство, возвеличение отжитых ценностей, а порою, и реакционных явлений. В свою очередь, пренебрежение к ценностям, накопленным в тяжком жизненном опыте других поколений, может быть выражением нигилистического экстремизма бездуховности и аморальности. Важно не само по себе забвение или память. Важен смысл тех ценностей, которые впитаны в «память культуры» поколения или отдельного лица. Эти ценности – вехи прошлого опыта, это «вехи-призывы», «вехи-надежды» и «вехи-предупреждения».

Социальный прогресс в том и заключается, что происходит движение к более высоким, более совершенным взаимоотношениям людей, и нелепо изображать этот процесс как попирание жизней и судеб людей. Жизнь, -творческие успехи, так же как и заблуждения и ошибки действовавших в истории поколений, не прошли даром. Они явились исходным пунктом для борьбы и труда новых поколений. И исторический факт прогрессивной преемственности поколений является в марксистской философии основанием для этического оптимизма, а не пессимизма. В социальном прогрессе действительно заключена гуманистическая эстафета, которая передается от прошлых поколений к настоящим, а от настоящих – к будущим: это – последовательное развитие человеческих ценностей, в том числе духовно-нравственных. Коммунизм – благородный воспреемник всего лучшего, что создается культурой настоящего и было создано культурой прошлого. Но эта преемственность не провиденциальна, так как не предопределена заранее. На этот факт, в частности, обратил внимание К. Маркс, анализируя идеал равенства в XIX столетии. «Конечно, стремление к равенству свойственно нашему веку,- писал он.- Но говорить, что все предшествовавшие столетия с их совершенно различными потребностями, средствами производства и т. д. провиденциально действовали для осуществления равенства, говорить это – значит, прежде всего, ставить людей и средства нашего века на место людей и средств предшествовавших столетий и не признавать того исторического движения, посредством которого следовавшие друг за другом поколения преобразовывали результаты, добытые предшествовавшими им поколениями»1.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч, т. 4, с. 142,

Правда, каждое последующее поколение может рассматривать успехи и всю субъективность существования предшествующих поколений упрощенно. Целые поколения были вынуждены обращаться с достижениями прошлого как с неорганическим, мертвым материалом; лишь с расширением исторического творчества, ростом культуры происходит понимание тех ценностных параметров, которыми – при всей их непохожести и неприемлемости – обладают достижения предшествующих поколений. Но происходит это не сразу. «Так называемое историческое развитие покоится вообще на том, что новейшая форма рассматривает предыдущие как ступени к самой себе и всегда понимает их односторонне, ибо лишь весьма редко и только при совершенно определенных условиях она бывает способна к самокритике»1,

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 732.

– писал в этой связи К. Маркс. И лишь «в искаженно-спекулятивном представлении делу придается такой вид, будто последующая история является целью для предшествующей…»2.

2 Там же, т. 3, с. 45.

Именно это искаженное представление и хотят приписать коммунистическому мировоззрению его противники. Они пытаются возложить моральную ответственность за трудности, потери, само напряжение поступательного хода истории в современную эпоху на идеал коммунизма, на проходящие под его знаком революции и социальные перестройки. Но трудности трудностям рознь, да и потери (в том числе в сфере ценностей) бывают разные. Есть трудности, потери, в частности и личностного развития, вызванные угнетением, порабощением человека человеком; и есть трудности движения вперед, трудности саморазвития и раскрепощения человека. Вероятно, наши идейные противники считают, что терпеть первые трудности легче, чем самостоятельно преодолевать вторые, что ж, в этом также видна их партийно-классовая логика рассуждений.