Аргентинец поневоле
Шрифт:
И все же мир жалких лачуг, где прописана нищета, без всякого перехода, буквально через несколько десятков метров, сменился цепью изящных фасадов на безукоризненно прямых улицах. Впрочем, такое встречается во многих городах мира, в Южной Америке этот контраст разве что немного ярче, потому что люди здесь темпераментны и все свои страсти — от отчаяния до любви к роскоши выставляют как бы немного напоказ.
Вернемся к истории Аргентины. Все слышали о «Фольклендской войне» за острова. Но у этой истории давние корни. Острова открыли испанцы, еще в 16 веке, но они долго оставались незаселенными колонистами, как и большая часть Патагонии. Правда,
Однако другим на мнение римского папы было насрать. Французский король Франциск I, намекая на исключительные притязания португальцев и испанцев на Новый Свет, говорил: «Я хотел бы лично увидеть завещания нашего праотца Адама, который оставил им такое прекрасное наследство». Но в каждой шутке есть только доля шутки!
Стратегическое расположение проливов, ведущих в Тихий Океан, требовало, вне зависимости от расположения и капризов испанской короны, иметь поблизости независимую хорошую якорную стоянку и возможность пополнить запасы пресной воды. Первыми подсуетились французы. В марте 1764 года французы основали на одном из восточных островов архипелага форт Порт-Сен-Луи, и в том же году король Людовик XV заявил о французском суверенитете над островами.
Не отставали и британцы. В январе 1765 года британский капитан Джон Байрон прибыл к западному острову Тринидад, дал ему название «Сондерс» и объявил владением британской короны. Испанцы возбудились. Как говорится: «когда затронута честь кабальеро, шпага сама выпрыгивает из ножен».
Французы отвалили мирно, приняв ультиматум Мадрида. Британцы же слов не понимали. В июне 1770 года из Буэнос-Айреса на Тринидад прибыло около тысячи четырехсот солдат, имевших при себе пушки. Командовал ими адмирал Хуан Игнасио де Мадарьяга. Комендант британского форта коммандер Джордж Фрамер выбросил белый флаг после первых же залпов испанских пушек, за что ему и его подчиненным разрешили вернуться домой.
В дальнейшем премьер-министр Великобритании Фредерик Норт согласился не настаивать на британском суверенитете над островами, если испанцы восстановят разрушенный ими форт и позволят британцам использовать его в качестве морской базы. На том и порешили, но вопрос с Фолклендскими (Мальвинскими) островами «завис». Британцы не признали официально испанского суверенитета над ними, а Испания не стала настаивать на этом, потому что, когда вопрос решается в твою пользу, лишние обострения только вредят.
Время второго раунда пришло в период Наполеоновских войн. Тогда Франция и Россия сражались на континенте, а британцы под шумок захватывали во всем мире, все, что «плохо лежит». В основном грабили Голландию, отбирая у нее заморские колонии. Отдавая предпочтения при этом стратегическим точкам. Англичане захватили Южную Африку, Сингапур с частью малайских княжеств вокруг пролива, Цейлон, Индию, Австралию с Тасманией и Новую Зеландию ( Зеландия — одна из провинций Нидерландов).
Естественно, что такую стратегическую территорию, как южная оконечность Южной Америки, включая проливы, англичане тоже решили обязательно подгрести под себя. Был разработан следующий план: высадиться в заливе Ла-Плата, захватить Буэнос-Айрес, затем взять внутреннюю провинцию Мендосу и использовать захваченную территорию в качестве плацдарма для подготовки интервенции в Чили, после которого настал бы черед богатого Перу.
Захват Буэнос-Айреса был ключевой частью этого плана — ведь он позволял закрепиться на чужой территории. Город казался
Кроме того, британцев обнадеживали резко обострившиеся к началу XIX века противоречия между родившимися в колониях белыми креолами и испанскими властями.
Как только Испания вышла из британской коалиции против Франции и заключила мир с французами, час пробил.
23 июня 1806 года британский экспедиционный корпус численностью в тысячу семьсот человек высадился на побережье, а 27 июня британцы под развевающимися знаменами бодро вошли в Буэнос-Айрес, практически не встретив сопротивления. Британское вторжение не было совсем уж неожиданным — его ждали, только не знали, когда именно оно произойдет, и англичанам удалось застать портеньос врасплох.
Вице-король маркиз Рафаэль де Собремонте, роняя тапки, в панике бежал в Кордову, прихватив с собой казну. Впоследствии он пытался оправдать свое бегство необходимостью спасения казны, которую он, к слову, до Кордовы не довез (оставил в ближайшей Лухане, где ее позже захватили британцы), но портеньос ему подобной трусости так и не простили.
Но испанцы и креолы принципиально не хотели подчиняться англичанам. Помимо прочего портеньос опасались (и весьма резонно) конкуренции с британскими торговцами, которые должны были нахлынуть сюда следом за солдатами. Да и вообще оккупация разрушала привычный ленивый уклад жизни и обрывала сложившиеся связи с другими провинциями.
Капитан Сантьяго де Линье — француз, служивший испанской короне и женатый на представительнице одного из богатейших семейств Буэнос-Айреса, — набрал тысячу двести ополченцев, с которыми, после ожесточенных уличных боев, вскоре выбил англичан из столицы вице-королевства.
Праздновать победу было рано, ведь настойчивые британцы никогда не отказывались от задуманного после первой неудачи. Линье, которого совет городских авторитетов (кабильдо) назначило главнокомандующим вооруженными силами и военным губернатором, вооружил все мужское население Буэнос-Айреса и пустил весь имевшийся в городе свинец на отливку пуль. Не хватало не только пуль, но и пороха, но им поделились с портеньос жители других городов. Вице-король Собремонте, не рискнувший вернуться в столицу, где его жестко презирали и не желали видеть, обосновался в Монтевидео.
И надо же было такому случиться, на горе этого «мистера Удачи», что именно Монтевидео стал следующей целью британцев, которые не рискнули повторно сунуться в Буэнос-Айрес, стараниями Сантьяго де Линье превращенный в грозную крепость.
3 февраля 1807 года пятнадцать тысяч англичан с моря и суши атаковали Монтевидео, который защищало около пяти тысяч человек. Включая городское ополчение. Тут надо напомнить, что двадцать тысяч британских солдат сумели захватить многолюдную Индию. А здесь население было намного меньше, но все равно англичане прислали сюда целую армию. Даже больше, так как армией в колониях считались отряды общей численностью 1,5–2 тысячи бойцов. А тут произошло целое нашествие.