Аргумент весомей пули

Корнев Павел Николаевич

— За старшего — Седмень! — объявил поручик и вновь указал на карту. — Основные силы останутся в лагере на границе омута. Противник точно не в состоянии держать у пирамиды постоянный гарнизон, так что справитесь!

Я этой уверенности ротного не разделял, да и в любом случае совать свою голову в пасть льву желанием отнюдь не горел, но и возможности отвертеться от задания не видел. Пришло время отрабатывать полученные денежки.

Как уже говорил — торгаши никогда и никому не платят просто так.

Выдвинулись

из лагеря мы полчаса спустя. Никаких особенных приготовлений к вылазке в омут не случилось, разве что Седмень оттянул меня в сторонку и сказал:

— Ошейник свой зачарованный прихватить не забудь.

Я поразился было осведомлённости урядника, но сразу сообразил, что тому доложил Хомут, и спросил:

— На кой?

— Если кого из жрецов живьём возьмём, большой куш сорвать получится.

Я кивнул и уточнил:

— А за саму вылазку сверх оклада ничего не накинут?

— За саму вылазку — нет. А вот за результат — непременно. Ну и о трофеях не забывай.

— Будто нам до трофеев будет! — нервно передёрнул я плечами.

Морщинистое лицо урядника расплылось в улыбке.

— Поджилки трясутся, да? Это нормально, это правильно. Только слишком уж себя не накручивай: всё рассчитано и просчитано! Кто бы ни провёл этот драный ритуал, попусту он в омуте сидеть не станет. Сделал дело и ушёл. — Седмень хлопнул меня по плечу. — Давай, не вешай нос! На верную смерть столько колдунов сроду не отправляли, даже недоучек вроде вас поберегли бы расходовать. В чём нашим нанимателям не откажешь, так это в умении считать деньги.

«Торгашам случается и убытки списывать, и даже разоряться», — мог бы сказать я, но лишь кивнул.

Из лагеря выдвинулись на повозках — ещё и покатили по дороге, которая забирала в сторону от омута. Когда въехали в ближайший лесок, вскорости наткнулись там на полосу вывернутых с корнями деревьев, а ещё немного дальше на глаза попалась поляна с запёкшейся до каменной твёрдости землёй. Глубоченные канавы с оплавленными краями складывались в единую магическую схему, меж кустов до сих пор стоял сизый плотный дым сгоревших алхимических реагентов. Энергии в ритуал ухнули — просто страсть сколько.

Немного погодя просека уткнулась в замощённую каменными плитами дорогу, там-то я и сориентировался на местности, сообразив, что этим путём мы сможем добраться непосредственно до заброшенного города антиподов. В том направлении маршировали колонны пеших стрельцов и катили подводы с припасами, патронами и снарядами. Как выяснилось немного позже, вся эта прорва народа направлялась во временный лагерь, разбитый у старой границы омута, а вот пластуны с приданными нам в усиление кадаврами под управлением двух мастеров мёртвых дел продвинулись существенно дальше — мы разбили стоянку наособицу

от остальных.

Уже у костерка я пихнул Дарьяна в бок и спросил:

— Слушай, а чего огород с очищением омута городить, если есть амулеты, которые людей от порченой небесной силы прикрывают?

— Точно! — оживился Огнич. — Помните, в прошлый раз со златогорских наёмников такие сняли? Они ведь простецами были, а в омут сунуться не побоялись!

Вместо книжника ответил Сквозняк.

— Не! — мотнул он головой. — С такими на глубину не зайти, по самой кромке только если. Да и не напасёшься их на всех.

Дарьян кивнул.

— Так и есть. Да и с кадаврами не всё так просто.

— К слову о кадаврах… — вздохнул я. — Ты точно того драного духа под контролем удержишь?

Книжник кивнул. Был он на редкость хмур, но тут вообще никто радостью не лучился — даже те, кому предстояло дожидаться нас за пределами омута.

— А по собственной воле он из астрала не заявится? — насел я на товарища.

— Не заявится, — отмахнулся Дарьян. — Он теперь у меня вот где! — Книжник показал кулак и вздохнул. — Только бы наша возня высшего демона не разбудила!

— Сплюнь! — потребовал Огнич и оглянулся на ревнителей солнца. — Хотя с этих станется напортачить. — Он поёжился, поискал глазами Куклу и, понизив голос, сказал: — Страхолюдину видели?

Дарьян оглянулся и передёрнул плечами.

— Брр!

— Вы аккуратней, — усмехнулся я. — У дохлых мартышек острый слух.

Фургонщик аж смешком подавился, а сидевший с нами Кочан протянул к небольшому костерку ладони и вдруг заявил:

— А я бы лучше с вами пошёл!

Кабан уставился на приятеля во все глаза:

— Больной, что ли?

— Башкой своей подумай! — огрызнулся Кочан. — Им всего-то и надо, что до пирамиды дойти! Подумаешь — небесный омут! Большое дело! Были мы в омуте, ничего страшного там нет!

Но приятеля он не убедил, тот презрительно фыркнул.

— И что с того? Я лучше у костерка посижу. Всех денег не заработаешь!

— Вот ты дурень! — Кочана аж передёрнуло. — Кто б тебе дал у костерка посидеть! Как выжгут омут, так нас в атаку и погонят! У кого шансы уцелеть выше будут, скажи?

— Погонят не нас, погонят мертвяков! — заупрямился Кабан. — Потом стрельцов. Мы на подхвате будем. Урядник так сказал!

— Нашёл кому верить!

Сквозняк рассмеялся, но как-то совсем уж невесело.

— Чую, кинут нас в мясорубку… — заявил он.

— И этот туда же! — взорвался Кабан. — Тьфу на вас!

Он перебрался к другому костру, Кочан тяжко вздохнул и ушёл за приятелем. Огнич посмотрел им вслед и озадаченно потёр подбородок.

— Если так разобраться, в этом что-то есть. А я ещё думаю, чего это Седмень такой спокойный!