Археоскрипт (на украинском языке)
Шрифт:
В автобусi заспокоїлась остаточно. Де й дiлися її страхи, аж дивно було, що боялася Туо. Вiн такий прихильний до неї, такий гарний i... добрий. Безперечно, вiн аж нiяк не божевiльний, та вiн же й сам про це казав: i фiзично, i психiчно цiлком здоровий - це ж його слова. То чому ж - симулянт? Глупство.
На зупинцi вискочила бадьора, ступала пружно, помахувала сумочкою.
В тiсному вестибюлi знайомого корпусу стовбичив сержант. Кивнула, замiсть привiтання, i присiла на стiлець бiля тумби з телефоном. Нiчого не казала, не просила - сам знає!
– До вас прийшла... симпатiя!
"Нахаба, грубiян", - подумала Анiта.
На порозi став Туо.
– Що це за звичка - ображати дiвчат?
– сказав, дивлячись у вiчi сержантовi.
– Я раджу вам попросити вибачення.
– Вибачення?
– пирхнув сержант.
– Принцеса знайшлась! Проходьте вже, проходьте.
Туо пiдступив ближче, не вiдриваючи погляду вiд сержантових очей.
– Вибачтесь, вибачтесь, - повторював тихо, але чiтко, з притиском. Зараз, цiєї ж митi вибачтесь!
Сержант позадкував, якось дурнувато хихикнув, потiм випнув груди, поправив ремiнь з кобурою i пiдiйшов до Анiти. Дiвчина подумала, що вiн почне комiкувати, але нi, обличчя в нього було застигле, в очах винуватiсть i благання.
– Пробач менi, Анiто...
Все ще не розумiючи - жартує вiн чи говорить серйозно, Анiта мовчала.
Раптом вiн став на колiна i тремтячим голосом почав благати:
– Пробач, дуже тебе прошу, Анiто, я ж не хотiв, Анiто, не знав, що...
Вiн бурмотiв, схиливши голову, i Анiта не стримала усмiшки. Великодушно торкнулась його плеча:
– Встаньте, я на вас не серджусь!
Сержант пiдхопився, кивнув головою i мовчки вiдiйшов набiк.
Туо, що з зосередженим виглядом спостерiгав цю сцену, втомлено пiдiйшов до Анiти i привiтався з нею за руку.
– Спасибi, що ви прийшли, Анiто. У вас дуже добре серце.
Вона вийняла з сумочки квитанцiю:
– Телеграму президентовi надiслала.
– Дякую. Тепер, я сподiваюся, дiло пiде на лад.
"I цей каже "на лад", - подумала Анiта.
– Кому ж краще вдасться: йому чи Фраговi? От якби йому..."
Туо подивився на неї так, наче вперше побачив.
– А птах? Про голуба ви забули?
Анiта знiтилася.
– Розумiєте... не змогла впiймати, не даються в руки.
Вiн тiльки зiтхнув.
У саду сержант їм не заважав розмовляти, плентався далеко позаду - аби не спускати з очей. Туо стежив за птахами. Випурхне горобчик - вiн проводжає його поглядом, сяде на гiлку чорний великий шпак - Туо зупиняється i не зводить з нього очей. На дорiжках зустрiчалися хворi в халатах - декотрi стояли, iншi ходили туди-сюди, як заведенi. Анiта на них не зважала, наче навколо на сотню миль не було й душi.
– Уважно слухайте, Туо. Фраг плете на вас густу сiтку, але я... я не хочу брати участi в цiй безчеснiй грi.
Поспiшаючи, збиваючись, вона розповiла Туо про все. I про мiкрофони та об'єктиви, i про те, що Фраг вважає
– Оце дуже цiкаво, - вставив Туо, - чому вiн вважає, що телеграма до президента стане йому в пригодi? Ну, це незабаром розкриється. А от ви, Анiто, чи вiрите менi, чи приймаєте мене, м'яко кажучи, за дивака?
Дiвчина схилила голову, не знаючи, що йому вiдповiсти. Деякий час iшла мовчки, не могла зiбратися з думками. їй не вiрилось, що Туо прибув iз далекої планетної системи - занадто це фантастично!
– але що вiн хороша людина - в цьому вона не мала сумнiву. Пiдвела очi, знiяковiло ковзнула поглядом по його золотистому обличчю:
– Щиро кажучи... я просто не знаю, що вiдповiсти...
– Так, щиро... Я вам вiрю, що це щиро, Анiто, - притишено загомонiв Туо.
– Ви одна, поки що тiльки одна людина цiєї планети, яка поставилась до мене щиро i чесно. Сподiваюсь, Анiто, що ми будемо спiльниками i ви не розчаруєтесь. Ну ж бо веселiше дивiться на свiт!
Вiн зупинився, узяв її обома руками за плечi, обернув до себе i доторкнувся щокою до щоки, ледь-ледь торкнувся, нiжно, несмiливо. Анiта вiдчула, як по всьому тiлу прокотилась тепла хвиля, як раптом стало важко дихати i серце забилося частiше.
– Анiто... Анiто... Ви...
Вiн ще раз прихилився до неї, а тодi вiдштовхнувся i пiшов не оглядаючись. Анiта погладила долонею щоку, наче хотiла впевнитись, що вiн доторкався. Стояла i все дивилася вслiд, аж поки Туо, а за ним i сержант не зникли за масивними дверима приземкуватого корпусу.
9
Мати вiдразу щось вiдчула, її чутливе око вловило якусь змiну у настрої доньки. I Анiта це помiтила. То, бувало, мама поставить супницю на стiл i робить щось своє, зрiдка перекидаючись словом, а це й собi сiла до столу, поглядає на дочку трохи насторожено, очiкувально. А що їй може сказати Анiта? Що, власне, сталося? Майже нiчого, та таки ж нiчого, зовсiм нiчого. Анiта їсть i удає, що не помiчає маминої цiкавостi. Хочеться усмiхнутися, але стримується. Нарештi змилостивилась:
– Чого це мама так поглядає?
– Добре, добре, кiзко, їж, зараз ми про все дiзнаємось!
Ну, звичайно ж гороскоп! Скiльки й пригадує Анiта, мамi - пiсля смертi батька - завжди допомагав гороскоп. Ось i зараз. Мама вмощується у великому старомодному, але зручному фотелi, кладе на колiна газети. Пожовкле, як осiннiй кленовий листок, обличчя її зосереджене, глибокодумне.
– Ось нам усе гороскоп розповiсть!
– гортає газету.
– Так... Ти, значить, народилася восени, сьомого жовтня... Так... Пiд знаком Терезiв... Ну, от, прошу: "Чудовий день, повний сонця i радощiв, у тому числi, i з сентиментальних мотивiв. У роботi можете добитися великих успiхiв та матерiальних вигод i мати задоволення в усiх сферах". Ну, що, пустунко?