Архивы Конгрегации 3
Шрифт:
Курт лишь молча кивнул, признавая разумность замечания сослужителя.
***
— Майстер Гессе! Майстер Гессе!
Стук в дверь раздался как раз в тот момент, когда Курт осторожно, щадя сломанную некогда ногу, поднимался с кровати, в очередной раз позабыв, что привычная боль вот уже больше года как оставила его. Майстер Великий Инквизитор натянул штаны и, прихватив кинжал, поспешил к двери.
Вилли Шнайдер, помощник Куглера, с трудом переводил дыхание; похоже, парень бежал от самого отделения.
— Что случилось? — бросил Курт, возвращаясь в комнату и спешно
— Еще одно… тело, майстер Гессе, — сообщил Шнайдер. — Магистратские нашли в куче отбросов у городской стены. Сразу за нами послали, а майстер Куглер велел мне привести вас.
— Хорошо. Веди.
Выходя из гостиницы, Курт поплотнее запахнул фельдрок; погода, последние несколько дней бывшая приятной и уже почти совсем весенней, испортилась внезапно и резко. Между домами завывал пронизывающий холодный ветер, бросая в лицо пригоршни крупного, холодного дождя. Майстер Великий Инквизитор поморщился: перспектива осматривать труп под открытым небом не вселяла ни малейшего энтузиазма; пожалуй, даже рабочая комната с бумагами переставала казаться такой уж отвратительной в сравнении с пребыванием на улице в эдакое ненастье. Подумалось, что гаже сейчас только магистратским, которые топчутся там уже какое-то время и права уйти не имеют; от осознания этого, впрочем, легче не становилось. К моменту, когда они добрались до места, вода с фельдроков текла ручьем, а Курт не мог избавиться от ощущения, что промок ad verbum (В прямом смысле слова, буквально (лат.)) до костей.
В закутке возле городской стены их ждали четверо: двое стражников, Герман Куглер и незнакомый Курту старик в грязных лохмотьях. На земле чуть поодаль лежал раскрытый мешок, из которого торчала кисть руки и виднелась светловолосая макушка; присутствующие избегали смотреть в его сторону.
— Кто-нибудь что-нибудь трогал? — резко бросил Курт.
— Нет, майстер инквизитор, — отозвался плечистый стражник. — Вот этот разве что, ну так то еще до нас было.
Он ткнул пальцем в старика, обхватившего себя руками и явно дрожащего от холода.
— Ты что-нибудь трогал? — обратился Курт к оборванцу.
— Я… я мешок взял. Думал, может, там ценное что… Мешок-то хороший! Из кучи выволок, во-он оттуда. Открыл, а там… Матерь Божья, Пресвятая Дева… — он принялся мелко креститься и трясти головой, будто силясь отогнать дурное видение.
Не говоря более ни слова, майстер инквизитор прошагал к указанному бродягой месту, Куглер присоединился к нему; ничего достойного внимания, однако, ему обнаружить не удалось. Более никаких подозрительных предметов или следов мусорная куча не хранила, а если что и имелось, то уж давно было смыто безжалостным дождем.
Подойдя к мешку, Курт осторожно, один за другим извлек из него фрагменты и попытался устроить их на нашедшейся неподалеку сносного вида доске так, чтобы не извалять окончательно в грязи. На сей раз, как и прежде, присутствовали по отдельности все части тела, а живот и грудная клетка были вскрыты.
— Господи! — воскликнул до сих пор молчавший стражник, когда Курт сдвинулся чуть в сторону и тому стало видно лицо убитого. — Да это же служка
— Соберите все обратно в мешок, берите его и несите в отделение, — велел господин следователь стражникам, поднимаясь с корточек. — Там мы продолжим говорить, если, конечно, нет желающих ответить на мои вопросы прямо здесь, под дождем.
Стражники с унылым видом принялись за порученную работу; возразить, однако, ни один из них не посмел.
— Как звать? — обратился он между тем к старику.
— Мориц, майстер инквизитор, — откликнулся тот, еще плотнее обхватив себя за плечи. — Мориц Дишер.
— Так, значит, это ты нашел тело, Мориц, — уточнил Курт.
Старик кивнул.
— Когда и как?
— Да как рассвело, — передернул плечами бродяга. — Я каждый день, как рассветет, на обход выхожу. Иду мимо всех мусорных куч, вдруг где что-нибудь попадется, что можно было съесть или продать за пару грошей… Вот и сегодня шел. Гляжу — лежит мешок, здоровый такой и добротный при том. Я и решил заглянуть. Потянул, а он тяжеленный! Из рук у меня вырвался и скатился с кучи вниз, ну и раскрылся. А там… Я как голову увидел, так заорал со страху, а на мой крик уж и стража набежала. Схватили сразу, велели тут ждать, не отходя, будто я виноват в чем. Только я его не убивал, майстер инквизитор! Зачем бы мне? Да и не смог бы я эдак вот. Не те уж силы…
— Ты знал убитого?
— Нет, майстер инквизитор. Никогда раньше его не видел.
— Тогда свободен.
— Но… то есть… — старик явно опешил от такого поворота, так что даже не сразу понял, что ему было сказано и что ему теперь полагается делать. — Мне не нужно с вами?
— Да, Мориц, тебе незачем идти с нами в отделение. Возвращайся домой и займись своими делами. Если ты мне понадобишься, я тебя найду.
Старик благодарно закивал и исчез в очередном темном проулке. Стражники проводили его завистливыми взглядами.
— Итак, — произнес Курт, обращаясь к хранителям городского порядка, когда тело было уложено на ледник, а все живые разместились в рабочей комнате следователей в отделении. — Теперь я хочу услышать ваш рассказ о произошедшем.
— Шли мы, значит, как всегда. Обход делали, — начал плечистый. — Вдруг слышим впереди за поворотом крик. Вроде как не о помощи, а удивленно-испуганный скорее. Ну, мы шагу-то прибавили, выскочили, а там этот оборванец стоит с мешком, а в мешке башка. Вот мы его и придержали на месте, от греха. А как поняли, что это опять тот самый душегуб поработал, что вы ищете, так мы мигом местного мальчишку снарядили, чтоб за вами бёг.
— Тебе есть, что добавить? — обернулся он ко второму стражнику, до сих пор лишь молчавшему и согласно кивавшему.
— Нет, майстер инквизитор. Все так и было.
— Гессе, — как можно мягче поправил Курт. — А как ваши имена?
— Я Карл. Карл Шульц, — представился первый.
— А я Дитрих Ландсбух, — подхватил второй и даже улыбнулся. Очевидно, тепло, сухость и понимание, что раз речь зашла об именах, то под дождь их погонят еще не сейчас, настроили его на более благодушный лад.