Аркадиана

Покровская Ольга Владимировна

Я вспоминаю, что вообще-то меня в гости звали. Какая квартира... сорок третья, кажется. Я быстро натягиваю платье и выхожу на лестницу. Вот до чего доводит впечатлительность. До разнузданного поведения доводит - говоря тем же языком классиков. Валерьянку надо пить... Надеюсь, жена к нему не приехала. Как звать-то его... а, вспомнила: Антон. Антоша... Сейчас я ему скажу: Антоша...

Остаточно подрагивая, я нажимаю кнопку. Или это холодно? Может, положить в сумку теплые брюки?..

– - Кто?
– раздается жесткий и неприветливый голос за дверью.

Я немножко ошарашена. Или поздно? Сколько времени?..

И часов нет... Вряд ли, только новости девятичасовые шли...

– - Свои, - говорю я осторожно.

– - Кто свои?!

– - Это твоя соседка, открой, пожалуйста, - говорю я мурлыкающим голосом.

За дверью медлят. Я хочу еще нажать звонок, когда она распахивается. Владелец квартиры полуголый, в одних шортах, вращает налитыми кровью глазами. Могу поклясться, что не узнает.

– Что тебе надо?
– заявляет он.

– Ты звал меня в гости, - отвечаю я.
– Я пришла. Или я невовремя?

– - Что?
– спрашивает он непонимающе.

– - Мы договаривались, что я приду, когда никого не будет, - напоминаю я.

– - А... это...
– бормочет он и отступает от двери.

Я захожу - туда, где открыто, в трехкомнатную. Он молча идет следом за мной. Его кроличьи глаза мне не нравятся. Совсем.

Дойдя до большой комнаты - там горит свет - я оглядываюсь. Пол и стены густо покрыты коврами образца двадцатилетних представлений о роскоши и достатке. Не иначе, я попала в квартиру бывшего заведующего торгом. Всегда везет как утопленнику... В этом доме прочих искать с фонарями... Странно, что квартира ниже, чем моя, а уличный рев не долетает.

– - Как здесь тихо...
– говорю я, оглядываясь на хозяина.
– Мне надо тоже завести ковры... Интересно, сколько сейчас стоят ковры?.. Я думаю, не очень дорого?... Не слышно шума городского... В заневских башнях тишина... и на штыке у часового горит двурогая луна... Или обшить стены пробкой...

Антон спотыкается о стул, и тот падает на пол. У меня срабатывает условный рефлекс.

– - Ну вот, - говорю я.
– Сейчас соседи придут. К тебе не приходят?.. Ко мне пришли бы точно...

– - Что тебе надо?
– рявкает он.

– - Зачем так грубо, - говорю я и приближаюсь к нему.
– Ты сам звал меня в гости...

Он подхватывает с пола стул и за плечи усаживает меня на него.

– - Кто тебя прислал?
– говорит он, глядя в глаза, будто вот-вот расстреляет.

– - Вроде бы никто, - говорю я, напугавшись. Вдруг у него крыша поехала? Не дом, а террариум какой-то...- Если я невовремя... Давай я лучше пойду.

Я приподнимаюсь, но он обеими руками усаживает меня обратно на стул. Это мне не нравится совсем... Из огня да в полымя. Плохо приходится одинокой женщине... Надо было хоть оставить записку, куда иду. В другой раз так и сделаю... если сейчас не придушат.

– - У всего есть причина, - говорит он.
– Какая причина? Сейчас половина одиннадцатого. Я тебя не знаю. Ты приходишь ко мне в гости. Ну?

– - Это...
– я вздыхаю.
– Скажем так: я на сегодня не выполнила свой план по соблазнениям...

Он отрицательно качает головой, и глаза у него снова наливаются кровью. Или у него конъюктивит такой?.. Жены нет, пыли много, ковры пылесосить некому...

– - Нет, - говорит он.
– Еще раз.

– - Во-вторых, мне так одиноко сегодня...
– говорю я плавно, чтобы

его не раздражать.
– А вечер такой теплый... какая ночь, как дивно пахнут липы...

– - Еще раз, - говорит он сухо.

Я проникновенно заглядываю в его отечные глаза.

– - В третьих, ты мне очень нравишься...
– говорю я.
– И как человек, и как мужчина... ты так сильно отличаешься от всех, кто меня окружает...

Одно веко у него дергается. Может быть, здесь ожидается налет? Может, стрелку забили? Вот влипла. Нет, пора сваливать отсюда энергично...

– - Не пойдет, - говорит он угрожающе. Или мне с перепугу кажется.

Я начинаю сердиться. Всякому терпению есть предел.

– - Ну хорошо, - говорю я.
– Мне страшно у себя одной. У меня там духи, в квартире.

– - Что у тебя там?
– спрашивает он.

– - Не что, а кто, - говорю я, поднимаясь.
– Мы сегодня духов вызывали. Блюдечком.
– я вижу, что он не понимает ни слова.
– Спириты мы. Медиумы. Нет, ну ты точно засланный. В пионерлагере не был никогда? С духами не общался?

– - И...
– он делает паузу и мигает правым глазом, словно что-то смешное припомнил.
– И что у тебя там за духи?

– - Ну Гоголя, в частности, - говорю я.
– Черт знает, как его предсказывать. Женщин он не любил, Россию не любил, с головой тоже не в порядке... Мало ли что отчудит...

– - Это... ты о ком говоришь?
– он устало прикрывает рукой лицо.
– Что-то у меня... давно я книжек не читал. Все дела, - он словно извиняется. За то, что не читал книжек. Остальное ему видится в порядке вещей.

– - Ну извини за беспокойство...
– говорю я мягко, чтобы лишний раз не потревожить, и боком двигаюсь по направлению к двери.

– - Нет, подожди...
– он проводит ладонью по лбу.
– Ты же... раз пришла. Я не очень... не люблю, когда мной манипулируют.

– - Кто ж любит, - соглашаюсь я с опаской.
– Ну да ничего. В мире нет таких вершин, что взять нельзя.

Слава богу, шлагбаум открыт, и радушный хозяин вообще не двигается. Я добираюсь до двери, когда он ядовито в спину спрашивает:

– - Что ж ты? С духами интереснее?

– - Нет, - говорю я, оборачиваясь напоследок.
– Теплее.

По пожарной лестнице я взлетаю со скоростью молоденькой козочки. Даже немного выше, чем надо. Домой идти все-таки страшно. Пусть они там рассеются, как нужно... Я сажусь на ступеньку, грызу семечки, нахально плюю в лестничный проем и смотрю на освещенные окна и балконы девятиэтажки там, внизу. Просто безобразие. Что приходится терпеть женщине, у которой нет любовника поблизости от постоянного места жительства. В интернете, что ли, дать объявление - мол, нужен мужчина по такому-то адресу... Я заранее знаю результат - придет пятьсот предложений от сутенеров, еще пятьсот писем от курсов американского английского, и два письма от кандидатов - одного из Улан-Удэ, другого из Сыктывкара, и оба запросят московскую прописку... Свинство, да и только. А ночь действительно теплая, и хотя не липы, но что-то цветущее действительно пахнет - если бы какая-то сволочь не курила внизу. Надо сюда тоже объявление приляпать. От имени общественности дома - мол, ежели чего, пойдем по квартирам с обыском. Изымать будем спички. Они вам в доме с электрическими плитами все равно ни к чему...