Артефакты, интриги и один очень упёртый дознаватель

Воронина Вероника

Пока Эдгар собственноручно возился с кофейником, разливая ароматный напиток по чашкам, я обдумывала стратегию разговора.

Что он хочет услышать? Что мне можно говорить, а что стоит придержать при себе?

Я решила выложить всё, что знала. В конце концов, в моих же интересах помочь раскрыть эти теневые рынки и снизить вероятность того, что однажды я сама могу оказаться в рабстве у какого-нибудь аристократа.

Покрутив в руках тёплую кружку, я подняла взгляд.

Эдгар сидел напротив, откинувшись в кресле,

и неотрывно наблюдал за моими движениями. Глубокий, пристальный взгляд, в котором читалась не просто внимательность — он оценивал меня. Взвешивал каждое моё слово ещё до того, как я его произнесу.

Я выдохнула, отставила кружку и начала говорить.

Рассказ вышел долгим. Я старалась излагать всё чётко и по порядку: начиная с того момента, когда Виктор объявил себя моим опекуном, и заканчивая тем, что я услышала на балконе. Я не упустила ни одной важной детали — ни записки, найденные в его кабинете, ни подслушанный разговор о торгах, ни наше с Никки участие в них.

Иногда Никки вставляла резкие ремарки, а Арчи дополнял рассказ короткими, но ёмкими замечаниями. Мы постепенно выстроили полную картину того, что видели и слышали.

Когда история подошла к концу, в кабинете повисла тишина.

Эдгар задумчиво крутил в пальцах металлическую ручку, глядя в одну точку перед собой. На его лице не отражалось ни единой эмоции, но я чувствовала, как напряжённо работают его мысли.

Ручка выскользнула из его пальцев и с глухим стуком упала на стол. Он медленно выдохнул, поднял на нас взгляд и сказал:

— Итак, теперь мы вынуждены попросить вас о сотрудничестве.

— Стоит ли мне вернуться домой к Виктору? — мой голос прозвучал ровно, но внутри всё сжалось от тревожного ожидания ответа.

Эдгар на секунду замер. Его лицо оставалось бесстрастным, но я заметила, как напряглась его челюсть. Желваки заходили, а пальцы на руке сжимались и разжимались, словно он пытался подавить внутреннее раздражение. Ему явно не нравилась эта идея.

Но прежде чем он успел что-то сказать, его размышления прервал Арчи.

— Анна уже залезла к нему в сейф и вытащила самое главное, — с усмешкой бросил он, опираясь локтем на подлокотник кресла. — Очевидно, что всю остальную деятельность он ведёт вне дома. Так что её нахождение там ничего не даст.

В кабинете повисла тишина, а затем почти одновременно выдохнули я и Эдгар. Я и не подозревала, насколько сильно ждала именно такого ответа.

Вообще, странно, почему Эдгар так на это реагирует. Почему его так задевает сам факт моего возможного возвращения под крышу Виктора? Но это вопрос, который я решу обдумать позже.

— Значит, я не должна обрывать полностью общение с ним, — задумчиво произнесла я. — Да и, в общем-то, не могу.

— Верно, — кивнул Эдгар, но в его взгляде читалась напряжённость.

— Хотя есть один вариант, — продолжил он после короткой

паузы. — Если ты не хочешь оставаться под опекой Виктора, я могу взять её на себя.

Я замерла, не сразу понимая смысл его слов.

Опекунство.

Снова этот абсурдный закон, от которого меня передёргивало. Сама идея того, что мной кто-то должен «заведовать», словно я недееспособный ребёнок, вызывала внутри протест. Но, с другой стороны… Если уж выбирать между Виктором и Эдгаром, то второй вариант казался куда более безопасным.

— Я… — начала было я, но осеклась.

Я понимала, что сейчас не время принимать столь важные решения. Перестроить правила этого мира я пока не могу, но, возможно, смогу найти способ их ослабить.

— Я подумаю над этим, — в итоге сказала я, поднимая взгляд на Эдгара.

Он кивнул, не настаивая. Но по его глазам было видно — он всерьёз намерен забрать меня под свою защиту.

— Думаю, пока вам стоит немного затаиться, — наконец проговорил Эдгар, отложив ручку. — У вас есть дела, бизнес, которым стоит заняться. Никто не должен заподозрить, что вы в курсе чего-то лишнего.

Я кивнула. Он был прав. У нас действительно были важные задачи, а впереди еще поездка в Люмьер. Да и возвращаться в особняк Виктора мне теперь совсем не хотелось.

— А что дальше? — спросила Никки, прищурившись.

— Давайте обсудим это вечером. В таверне на углу Центральной площади. — Эдгар чуть усмехнулся. — Неофициальная обстановка поможет нам лучше обдумать стратегию.

Мы с Никки переглянулись. Арчи только пожал плечами, явно соглашаясь с этим предложением.

Я уже развернулась, собираясь выйти следом за друзьями, когда Эдгар вдруг окликнул меня:

— Анна, подожди.

Я замерла. В дверном проеме мелькнула тень Никки, но она не стала ничего спрашивать, просто пожала плечами и исчезла в коридоре.

Я повернулась обратно к Эдгару, слегка нахмурившись. Он встал из-за стола, обошел его и остановился буквально в шаге от меня.

— Что-то случилось?

Он не ответил сразу. Просто молча посмотрел мне в глаза, словно раздумывая, стоит ли говорить то, что крутится у него на языке.

Потом его пальцы чуть сжали мою ладонь. Тепло его руки контрастировало с прохладой моего запястья, и от неожиданности я задержала дыхание.

— Будь осторожнее, — тихо сказал он.

Я нервно сглотнула, но не отвела взгляд.

— Ты уже сделала слишком много, узнала слишком много. А Виктор — человек не глупый. Он может начать задавать вопросы.

Я закусила губу, но промолчала.

— Я серьезно, Анна, — продолжил он, чуть наклоняя голову. — Подумай над моим предложением. Опекунство не изменит твою жизнь, но даст мне право защитить тебя в любой ситуации.

Он говорил спокойно, но в голосе звучало что-то большее, чем просто забота.