Астарта. Предназначение. Книга 3
Шрифт:
— Еще один, кто недооценил последствия своих решений, — тихо проговорил Ясный, опуская руку. Его холодные глаза на мгновение задержались на мне, и я почувствовала, как внутри все сжалось. Казалось, он видел мои мысли и страхи насквозь.
— Не бери в голову то, что он тут наговорил, — резко бросил Ясный, его голос звучал строго и не допускал возражений.
Я смотрела на это, но внутри меня не было боли. Не было обиды. Только пустота. Все, что Лари сказал обо мне, было пылью по сравнению с тем, что я пережила когда-то и сейчас в том числе.
Тогда мое сердце было разбито, а душа раздираема на части. Я чувствовала, как моя жизнь рушится, как все, что я знала и любила, исчезает. Мгновения, когда каждая секунда казалась вечностью, а надежда ускользала, словно песок сквозь пальцы. Но я научилась жить дальше. Я выбрала не оставаться пленницей прошлого, не замыкаться на боли, а идти вперед, несмотря на все.
Нас выбирают, мы выбираем. Расставание с близким человеком всегда будет камнем на душе, даже если прошло много лет. Брошенная женщина долго помнит обиду, а брошенная мать с ребенком еще дольше. Но кто я чтобы судить? Я отпускаю и никогда не держу уходящего, смысла не вижу в том что бы держать рядом с собой «массу».
И сейчас эта пустота внутри была моей защитой. Никакие слова Лари, никакие обвинения или напоминания не могли сломать меня снова. Я уже прошла через худшее. Я выжила.
— Ты сильнее, чем кажешься, — неожиданно сказал Ясный. Его голос вдруг стал мягче, почти задумчивым. Он смотрел на меня так, будто видел что-то, что я сама отказывалась замечать. — Но пустота внутри может быть опаснее, чем боль.
Я молчала. Его слова задели меня, но я не позволила этому выдать себя. Вместо того чтобы ответить, я перевела взгляд на Лари. Его тело лежало неподвижно, словно остановившееся время. Я глубоко вдохнула, стараясь не позволить эмоциям взять верх.
— Что теперь? — спросила я наконец, обернувшись к Ясному.
Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни радости, ни злобы — только холодное, отстраненное понимание.
— Теперь мы движемся дальше, — сказал он.
Его слова эхом отозвались во мне. Да, именно так. Мы все имеем право на свободу. На выбор своего пути. И никто, абсолютно никто, не вправе осуждать нас за это.
Вопросы о том, есть ли у меня муж или как я живу, не должны волновать окружающих. Это моя жизнь. Мой путь.
Люди, которые продолжают придерживаться узких взглядов, осуждая других за их выбор, напоминают мне пугало, утыканное булавками. Они стоят на своем месте, неподвижные и беспомощные, пытаясь отпугнуть все, что выходит за пределы их ограниченного сознания. Все, что им непонятно. Но это их бремя. Их страхи. Их ограничения.
А я? Я выбрала идти дальше.
— Он больше нам не нужен, — продолжил Ясный. Его голос был ровным, но в нем теперь звучала холодная уверенность. — Ты сохранила его файлы у себя в интерфейсе. Скинь их мне.
Я ничего не ответила, лишь кивнула. Внутри меня бушевали чувства, но внешне я старалась оставаться спокойной. Я продолжала смотреть на Ясного, пытаясь понять, что происходит у него в голове. Пытаясь постичь, что именно он чувствует. Но Ясный, как всегда, был загадкой — его лицо оставалось непроницаемым, словно высеченным из камня.
Я перевела взгляд на Лари и содрогнулась. Находиться в этом месте было невыносимо. Каждой клеткой тела я ощущала, как его присутствие, словно липкая грязь, пропиталось в мою кожу. Я хотела стереть его из своей жизни. Забыть, как дурной сон.
Но забыть было невозможно.
К сожалению, он ожил. Я молча смотрела, как охрана уводит его, и внутри меня на мгновение вспыхнула злость. Почему? Потому что ответов у меня до сих пор не было? Или потому что этот человек, причинивший столько боли, все еще дышит? Я не знала. Но тут же подавила это чувство. Злость не поможет.
Мы отправились в гостиницу.
После всех событий я чувствовала, как напряжение постепенно отпускает. Мы пообедали в уютном ресторанчике у моря. Легкий бриз приносил с собой аромат соли и водорослей, а солнечные лучи танцевали на поверхности воды, создавая иллюзию бесконечности. Это место казалось созданным для того, чтобы забыть все.
Позже мы вернулись в наш номер. Слегка пригубив два бокала превосходного вина, я позволила себе расслабиться. Все тревоги ушли на задний план, растворяясь где-то за горизонтом. Вид моря передо мной успокаивал и уносил мысли далеко-далеко.
Но не только море дарило мне покой. Рядом был мой маленький комочек счастья. Сын уютно устроился в моих объятиях, свернувшись, как котенок. Я нежно гладила его по голове, чувствуя, как его теплое дыхание и тихие, довольные вздохи наполняют мою душу гармонией.
Клавдия сидела на диване, поглощенная чтением книги, ее лицо было сосредоточенным, но умиротворенным. Богдан мягко покачивал Алину с Костиком на кресле-качалке, тихо напевая что-то под нос. А Ясный стоял на балконе, опираясь на перила, и смотрел куда-то вдаль. Его силуэт казался неподвижным, а лицо — задумчивым, почти непроницаемым.
Тишину нарушил резкий сигнал. Интерфейс замигал, извещая о новом сообщении. Я нехотя открыла чат — не хотелось возвращаться к делам, но игнорировать нельзя. Передо мной появилось голосовое сообщение от Якова, нашего куратора.
Его голос звучал напряженно, но сдержанно:
— Нужна помощь. Общее дело выходит за рамки дозволенного. Нужны слаженные действия.
Сообщение было странным, обрывистым, но в нем чувствовалась тревога. Яков явно опасался прослушки. Две вещи приходили мне в голову, когда он упомянул "общее дело". Это могло касаться либо таинственной лаборатории общества Туле, за которой они вели наблюдение, либо Черного леса, который его команда зачищала от остатков чужих после событий с Бабой-Ягой.