Атаман
Шрифт:
Звонок на мобильный телефон застал Атамана в дороге. Он с утра уехал в Краснодар, где полдня провел в центральном офисе предприятия. Часа два просидел на еженедельном совещании, куда собирались представители всех подразделений компании, а потом бегал по кабинетам, утверждая графики, подписывая бумаги на списание топлива, и еще переделал кучу разных мелких дел, что составляли львиную долю всех его обязанностей как руководителя автоколонны. Директор — вытянутый, седой, на редкость грамотный специалист и в общем неплохой мужик, благоволил Атаману. Возможно, потому что сам вышел не из казачьего рода, он слегка
Атаман давно заметил, что за несколько часов, что он находился в конторе предприятия, он выматывался куда больше, чем за весь день, проведенный в родной станице, пусть даже за это время ему ни разу не удавалось присесть. В этот раз Жук тоже возвращался домой уставший и опустошенный.
Звонок застал его врасплох. Атаман, не глядя на номер абонента, поднес трубку к уху. Звонил Камарин.
— Здравствуй, Никита Егорович, — по его тону Атаман понял, что дела у начальника наркоконтроля не ахти, — ты где сейчас? Говорить можешь?
— Еду из города, какие новости?
Никита Егорович, даже не видя Камарина, почувствовал, как тот досадливо поморщился:
— Не дали мне «добро» на задержание цыгана. И даже на обыск санкцию не подписали.
— Чем обосновали?
— Мало, мол, улик против него. Посчитали, что свидетель — Тихоречкин ваш — не надежный, так как у самого рыльце в пуху. А цыгане, те, что вы задержали, вообще от своих показаний отказались — утверждают, что их вынудили дать оговаривающие себя показания в той части, что касается наркотиков. Будто бы казаки их пороли. Хорошо, еще не стали на вас обвинение раскручивать.
— На нас обвинение?! Только на это они и годны. А про оружие что?
— И автомат, мол, не их, не знают, откуда вообще взялся.
— А пакет с анашой?
— Подбросили.
— Ну, это же чистой воды брехня. Неужели кто-то может в это поверить?
Камарин крякнул и ответил не сразу:
— Что тебе на это сказать? Сам что ли маленький, не понимаешь? Помнишь, что я тебе в кабинете при первой встрече говорил?
— Ну, помню.
— Так вот, все что говорил — все это и подтверждается.
— Падлы, — выдохнул Атаман, — и что будем делать, есть мысли?
Камарин помолчал, подул в трубку, размышляя:
— Делать-то собственно и нечего. Этих-то пешек все-равно засадим. Тут у нас все козыри на руках. Но само дело раскрутить мне не дают. Буквально по рукам бьют. Так что вся надежда на вас, казаков. Сумеете неопровержимые улики против Цыгана раздобыть, закроем его, не сумеете — будет дальше гулять, наркотики вашим детям продавать. Вот такой расклад.
— Понятно… — протянул Атаман. — Будем надеяться, что улики появятся, по крайней мере мы сильно постараемся, чтобы появились.
— Я тоже буду надеятся. — Станислав Юрьевич вздохнул. — Ну, Никита Егорович, новости будут — звони. Прощевай.
— Ты тоже здрав будь.
В трубке прозвучал отбой.
Атаман сунул телефон в карман и задумался, глядя в окно. Водитель — молчаливый казак с фамилией
Машина приближалась к берегу Лабы. Пошли знакомые с детства места. Он с легкой грустью смотрел на облетевшие кусты, усеявшие листвой светлеющий травянистый склон. За ним начинались разбросанные по берегу крохотные перелески, по десятку-другому хаотично разбросанных ив, ракит, кленов. Стояло начало ноября, но осенние дожди пока где-то задерживались. Никита Егорович подумал, что пусть и еще подождут. Никуда не денутся, зарядят, успеют надоесть. Легкое послеобеденное солнце подсвечивало позолоченную листву, рассыпанную по склону.
— Эх, на рыбалку бы, — мечтательно проговорил Атаман.
Молчун вопросительно повернулся к нему.
— Это я так, мечтаю. Давай к конторе.
Мелькнул дорожный знак, оповещающий о въезде в населенный пункт, и Митяй дисциплинированно сбросил скорость.
Но до конторы они не доехали. Только завернули с Советской на Мира, как Атаман заметил спешащих по обочине навстречу машине Гаркушу с Самогоном.
— Остановись-ка, — Жук развернулся к окну.
Молчун без разговоров включил поворотник, и «Волга» притиснулась к отгородившим тротуар от дороги абрикосам. Казаки заметили машину начальника и поспешили к нему.
— Здорово, казаки, куда собрались?
— Привет, Егорович.
— Здоровеньки булы, — Гаркуша, знающий по-украински лишь приветствие, вспомнил про свои украинские корни.
— Сделали «Газель», Егорыч, все нормально.
— А сейчас к одной подруге-самогонщице решили заглянуть.
— Самогоночки прикупить? — пошутил Жук.
Колька Самогон хмыкнул:
— Мне-то что ее покупать, она с рождения со мной.
— Кстати, Атаман, это мысль. — Гаркуша азартно постучал ладонями по груди. — Надо сделать контрольную закупку.
— Правильная мысль, — поддержал напарника Колька.
— Вы только там того, не увлекайтесь сильно.
— Да чем там увлекаться? — Гаркуша искренне удивился, — она на продажу его из патоки гонит. Гадость форменная. К тому же не фильтрует, не настаивает. А это дело, если на корочках гранатовых настоять, знаешь, какая вещь получается! У меня такой самогон дома стоит, лучше любого коньяка! Профессиональный. Надо принести как-нибудь угостить.
— Ну ладно, угощатель. Не о том сейчас думаешь. Давай к делу ближе.