Авантюрист
Шрифт:
— Нам известно, что именно в это время миссис Флорио намеревалась передать в дар католической церкви большой участок земли.
— Это верно.
— Она хотела построить на этом участке церковь. Яправа?
— Барбара надеялась, что это случится, — согласился отец Тим. — Мы обсуждали с ней детали.
— Понятно. Вы знали, что этот участок использовался в качестве гарантии крупного банковского кредита, полученного мужем миссис Флорио?
— Поначалу нет, — ответил отец Тим. — Барбара вообще не упоминала об этом. Мне сообщили позднее.
— Кто сообщил? — вмешался Рейган,
Отец Тим коротко рассмеялся:
— Собственно говоря, сам Майкл Флорио и сообщил.
— Вместе с угрозами? — спросил Рейган с нажимом.
Отец Тим снова засмеялся и дал знак официанту.
— Да. Потом он начал мне угрожать.
Детективы ждали, пока он закажет себе стакан свежего грейпфрутового сока. Сами они от предложения что-нибудь выпить или закусить отказались.
— Вы были вынуждены искать защиту от Флорио в суде, — продолжил Рейган.
— Да.
— Мы просмотрели протоколы суда. Там говорится, что мистер Флорио обвинял вас в своих неприятностях.
— Это верно. Мистер Флорио меня обвинял.
— И как вы реагировали на это? — спросила Бианчи.
— Как вообще можно реагировать на гнев и злобу? К тому же он обещал меня убить. Это, знаете ли, очень неприятно. Особенно если вы имеете дело с таким человеком, как Майкл Флорио.
Бианчи серьезно кивнула.
— Не могли бы вы поподробнее рассказать, как именно это происходило?
— Это происходило здесь, в клубе, — сказала священник, оглядываясь. — Отчасти по этой причине я назначил вам встречу именно здесь. Легче вспомнить. — Он сделал паузу, пока официант ставил на стол бокал с соком, затем сделал глоток горьковато-сладкой жидкости и продолжил: — Он нашел меня в гимнастическом зале, я занимался на тренажере. Решительно направился ко мне, очень злой, и стал обвинять, что я хочу его разорить. Я вначале понятия не имел, о чем он говорит. Дело в том, что Майкл Флорио номинально числится католиком, но за все время, что я знаю их семью, он никогда не давал себе труда как-то скрывать свой атеизм, каждый раз специально подчеркивая, как он презирает веру своей жены. Но этот его визит означал что-то новое. После того как он сказал, что дарственная жены создает для него финансовые трудности, я дальше обсуждать этот вопрос отказался. Во всяком случае, в гимнастическом зале. Я сказал ему, чтобы он пришел ко мне в церковь. Он рассвирепел и пригрозил меня убить.
На грубом лице Рейгана играла неясная улыбка, и отец Тим, хоть убей, не понимал, чему он улыбается.
— На суде вы заявили, что он набросился на вас.
Отец Тим глотнул грейпфрутового сока.
— Я пытался протиснуться мимо него, чтобы зайти в раздевалку. Он вдруг схватил меня и прижал к тренажеру. — Отец Тим перевел взгляд с сурового лица Рейгана на участливое Бианчи. — Я здоровый человек и всегда считал себя достаточно физически сильным, чтобы при любых обстоятельствах суметь защититься от насилия. У меня в жизни были возможности это проверить, хотя, как священник, я сам ответных действий, конечно, никогда не предпринимал. Только защита. Но в тот момент я сделать ничего не мог. Майкл Флорио оказался невероятно сильным. И у него было кое-что еще. — Отец Тим проследил копчиком пальца узор, который образовали на бокале пузырьки. — Вы знаете ирландского поэта Уильяма Йетса?
Бианчи легонько постучала кончиком карандаша
— Вроде бы фамилия знакомая.
— В одном из его стихотворений говорится о том, что в мягкой своей форме порок проявляется в полном отсутствии сознания своей греховности, однако худшее его проявление — это неистовая необузданность. Именно этим качеством и обладает Майкл Флорио. Порок неистовый и необузданный.
— Понятно, — вежливо сказала Бианчи. Рейган со скукой смотрел в потолок.
— Майкл приблизил свои губы к моему уху и прошипел: «Я сейчас тебе, святоша, хребет сломаю». И я верю, что он мог это сделать.
— Это было при свидетелях? — спросил Рейган.
— В гимнастическом зале находилось еще несколько человек, но все произошло настолько быстро, что никто ничего не заметил. И уверяю вас, Майкл Флорио способен запугать кого угодно. Вам известно, чем он занимался во Вьетнаме?
— Да.
Отец Тим помолчал.
— Так вот, когда он меня наконец отпустил, я поплелся одеваться. Чувствуя себя… совершенно голым. Когда я вышел из раздевалки, его уже не было.
— И вы отправились прямо к своему адвокату? — спросил Рейган.
— Вначале я пошел к епископу. Мы обсудили проблему и согласились с тем, что мне нужна зашита.
— На судью, кажется, этот случай особого впечатления не произвел, — сказал Рейган.
Священник посмотрел на лица детективов. Скорее всего на них этот случай тоже особого впечатления не произвел. Еще бы, они полицейские. Стрельба, увечья, насилие — для них это ежедневная рутина. Ему не хотелось, чтобы они сочли его напуганным хлюпиком.
— Я слышал, как хрустнули мои позвонки, — мягко проговорил он. — Мне показалось, что в мозг впилась тысяча игл. Ноги онемели. Несколько дней после этого я с трудом передвигался и мучился от жутких головных болей.
— Отец Дин, — ласково произнесла Бианчи, — мы ничуть не сомневаемся в том, что это нападение на вас было серьезным. Вы говорили с миссис Флорио об этом инциденте?
— Немного, — ответил он. — Она сразу же пришла в бешенство, и мне даже пришлось ее успокаивать. Правда, я ее предупредил.
— О чем? — спросил Рейган.
— Я предупредил ее, чтобы она остерегалась своего мужа, что это чрезвычайно опасный человек. — Рука отца Тима дрогнула, и он был вынужден поставить бокал на стол, чтобы не расплескать. — Я никогда не перестану себя упрекать, что не проявил тогда должной настойчивости, что я не… — Священник замолк, не в силах продолжать, его глаза наполнились слезами.
Кажется, это тронуло даже Рейгана.
— Успокойтесь, отец, — сказал он. — Вам не в чем себя упрекнуть, вы абсолютно ни в чем не виноваты.
Священнику наконец удалось справиться со своими эмоциями.
— Мне следовало бы видеть, что приближается трагическая развязка, — сказал он. — Это была ужасная семья. Противоречия между супругами были настолько острыми, что их нельзя было разрешить никаким способом. Я верю, что когда-то Барбара и Майкл действительно любили друг друга. И хотели быть девочкам хорошими родителями. Но вся беда состояла в том, что Барбара была богата и, следовательно, властвовала над финансами, а Майкл зато властвовал в эмоциональном отношении. И ни один не уступал ни миллиметра своей власти. И никто из них не получил желаемого. Единственное, в чем они преуспели, так это в разрушении семьи.