Авантюрист
Шрифт:
— Обстановка в семье всегда была напряженной?
— Невероятно. Даже после того как они разъехались. Тот факт, что Тереза оказалась трудным ребенком не смог их примирить.
— У нее были проблемы?
— Мягко говоря, да, — горестно произнес отец Тим.
— Лгунья и поджигательница?
— Дело в том, что детство Терезы счастливым никак не назовешь. — Он встретился взглядом с Рейганом. — Я знаю, вы считаете, что пожар в спальне матери устроила Тереза.
— Разве? — спокойно произнес Рейган.
— К этому выводу вы пришли, учитывая предыдущие случаи поджогов. Но я умоляю вас
— Попятно, — сказала Бианчи. — Имеется определенное предположение, что со стороны мистера Флорио девочкам угрожала опасность. Потому что они якобы мешали ему овладеть капиталом.
— Майкл — алчный человек, — помолчав, произнес отец Тим. — Важнее денег для него в этом мире ничего не существовало. По-видимому, он мучился комплексом неполноценности, а единственным средством повысить собственную значимость были деньги. В известной степени это и было основой его конфликта с Барбарой. Но как отец… — Священник покачал головой. — Растить двух дочерей, да еще приемных, в такой нездоровой семье было ужасно, ужасно трудно. Следует признать, что родителем он был много лучшим, чем Барбара. Много лучшим. Я даже уговаривал Барбару позволить ему проводить с детьми больше времени, может быть, даже оформить временную опеку.
— Вы? Уговаривали ее отдать детей этому безбожнику?
— Они учились в католической школе, получали здоровое религиозное образование. И очень хотели жить не с Барбарой, а с отцом. Ей в это время было не до детей, я это видел. Почти алкоголичка плюс таблетки, которые она глотала дюжинами. Можете себе представить, что это была за мать. Но она даже обсуждать этот вопрос отказывалась. — Отец Тим покачал головой. — А он был любящим, заботливым отцом, готовым сделать для них все. Все, что угодно.
— Возможно, и они тоже могли сделать для него все, что угодно? — предположила Бианчи негромким голосом.
Поняв примерно через секунду, куда она клонит, отец Тим поморщился.
— Пожар мог, конечно, возникнуть из-за неосторожного обращения с огнем, или это была шалость, закончившаяся катастрофой. В таком случае можно, конечно, обсуждать и причастность Терезы, хотя мое сердце ни в каком виде эту версию не принимает.
— Отец, вы сказали, что ее родители постоянно находились в состоянии войны. Так вот, нельзя ли этот щедрый дар, который миссис Флорио намеревалась презентовать церкви, рассматривать как стратегическое ядерное оружие? Я хочу сказать, нельзя ли считать, что эти пожертвования были направлены в первую очередь против Майкла Флорио?
— Нет, детектив Бианчи, — твердо произнес отец Тим, — это не так. Я подразумевал только то, что в этой семье имело место трагическое расхождение во взглядах. Корень проблемы состоял в том, что Барбара поклонялась Богу, а Майкл поклонялся деньгам. Бог и золотой телец под одной крышей существовать не могут. Вот почему Барбара должна была умереть Она не сдавалась, не хотела предавать свою церковь, но и Майкл тоже не сдавался. Печально, но он оказался в этой войне сильнее. А когда вы называете ее дар церкви оружием, то рассуждаете примерно так же, как и Майкл Флорио.
— Отец,
— Он обрек ее на мученичество, — настойчиво проговорил священник.
— Но и она тоже намеревалась обречь его на мученичество, верно?
Отец Тим расстроился.
— Детектив, вы путаете очень важные понятия. Да, действительно, потерпев финансовый крах, Майкл, возможно, и страдал бы. Но это не есть мученичество. Единственным преступлением Барбары была преданность церкви, и ее за это сожгли заживо. Вот настоящее мученичество.
Рейган снова заскучал. Чтобы обратить внимание своей напарницы, он откашлялся и вскинул брови. Бианчи вздохнула. Оказывается, современным отец Тим был только внешне, а внутри — чистый догматик, для которого полутонов не существовало. Только черное и белое. Она же была уверена, что правда лежит где-то посередине.
— Вы были очень откровенны, отец Тим, большое спасибо. Я думаю, у нас больше нет вопросов? — Она посмотрела на Рейгана.
— Пока нет, — ответил тот.
Детективы поднялись и сердечно пожали руку отцу Тиму. Он смотрел им вслед, чувствуя тяжесть на сердце от мрачных воспоминаний, которые пробудил этот разговор.
У выхода Карла Бианчи неожиданно обернулась и направилась к отцу Тиму. Он вежливо поднялся ей навстречу. По дороге она снимала колпачок со своей ручки.
— Извините, я совсем забыла. Эта фраза из стихотворения Йетса, что-то о пороке. Будьте любезны, повторите ее.
— Порок неистовый и необузданный, — сказал он.
— Порок неистовый и необузданный, — повторила Бианчи, записывая. — Спасибо. Мне это поправилось. Хочу запомнить. — Она улыбнулась отцу Тиму и пошла к двери.
Урбино
Ночью Ребекку разбудил какой-то звук, похожий на плач. Она села и прислушалась. Ей показалось, что кто-то тихо всхлипывает. Она нащупала рядом на столике спички и зажгла свечу. Желтое пламя оттеснило темноту, породив тысячи колышущихся теней. Ребекка слезла с постели и, прошлепав босыми ногами по ледяному полу, вышла в коридор.
Ночью в этом доме было темно, как в склепе. И так же тихо. Она остановилась у двери Терезы и прислушалась. Тишина. Услышав через несколько секунд какое-то бормотание, она мягко толкнула дверь и вошла.
Тереза лежала рядом с постелью на полу и тихо стонала. Ее голова была откинута назад. Вначале Ребекка подумала, что с ней опять случился припадок, но, приглядевшись, поняла, что та, должно быть, во время сна упала с кровати. Она тихо опустилась на колени и погладила лоб Терезы.
— Что с тобой, дорогая?
Глаза Терезы раскрылись.
— Мама? — пробормотала она испуганно.
— Успокойся, — тихо сказала Ребекка. — Тебе приснился плохой сон. Я здесь.
Услышав какое-то движение сзади, она похолодела и обернулась. Над ней смутно вырисовывалась фигура Майкла Флорио.
— Ой, — прошептала она, — вы меня напугали!
Лица Майкла видно не было.
— Что случилось?
— Я услышала, как она плачет. Наверное, упала с кровати. Теперь вот, кажется, успокоилась.
Он стал на колени рядом с ней и нежно погладил волосы Терезы.