Азбука для побежденных
Шрифт:
— Низко, — тут же вступила в разговор Тория.
— Подождите, — вдруг попросил Вар. — Я, кажется, понимаю, о чём идёт речь.
— И о чём же? — спросила Аполлинария.
— Всё просто, — Вар опустил взгляд. — Добро вне зла не бывает, равно как и зло вне добра. Так же, как не бывает света без тени. Вот и мы не сможем без них обойтись, а они не смогут обойтись без нас. Ведь так, мадам Велли? — спросил он. — Именно об этом вы сейчас говорили?
— Да, — согласно кивнула та. — Я бы, конечно, поспорила, кто тут является злом, а кто добром, но в одном вы, несомненно, правы. Мы — противоположности, именно поэтому должны сосуществовать
— А вот тут вы правы, — сказала Аполлинария. — Вы действительно правы, мадам Велли. Я поясню, почему. Ваше присутствие, и ваши действия, пусть и отрицательные, произвели на меня столь же сильное впечатление, как и действия тех, кого я считаю положительными. Несчастные покорные мыши вызвали во мне жалость. Погибший ротан показал, что в моей душе существуют по сей день страх и недоумение. Мёртвые голуби напомнили про гадливость и отвращение. Вечная война ила и жаб потрясла меня своей циничностью. А вы, кот, по-настоящему напугали меня тем разговором, который вели со мною, в то время как вороны уничтожали непокорных птиц.
— А я? — с интересом спросил Рыцарь.
— Вы? — Аполлинария повернулась к нему. — Вы показали мне настоящее моральное уродство, сударь, и сумели этим шокировать.
— Великолепно, — обрадовался Рыцарь. — Я и мечтать о таком не мог. Спасибо вам, милочка, вы меня обрадовали.
— Не за что, — улыбнулась Аполлинария. — Так вот, я продолжу. Это ведь ещё не всё. Официантка, в одной из наших с ней бесед, тоже говорила о похожих вещах, и поэтому я предлагаю поступить следующим образом. Мы образуем два кружка, и встанем так, чтобы всем было видно, что делает Мария, когда взлетает. Раз такова наша судьба, мы будем учиться все вместе.
— Какая вы, сударыня, оказывается, мудрая, — покачала головой ротанша. — Во время первой встречи вы показались мне несколько наивной, но, кажется, я в вас ошибалась.
— И я ошибся, — покивал кот. — Мне тоже показалось, что вы, Аполлинария, недалекая и недогадливая особа. Однако вы сумели доказать, что я был неправ. Если бы у меня на голове имелась шляпа, я бы сейчас снял её перед вами.
— Не ёрничайте, — строго произнёс Вар. — И не льстите Аполлинарии, пытаясь втереться к ней в доверие. Если вы пришли заниматься, то давайте заниматься, а пустопорожние разговоры оставим, они сейчас ни к чему.
— Поддерживаю, — кивнул капитан Папэр. — Отставить разговоры. Всем встать кругами, и смотреть на сударыню Балерину Марию. Живо, живо, распределяйтесь по кругам, и начнём. Нет, кот, вы не моя пара. Моя — с мадам Велли. Всё, теперь правильно. Приступим к занятиям.
— Ну и как всё прошло? — спросила официантка с интересом, когда компания, весьма утомленная, вернулась в кафе. — Вы летали?
— Летали, — подтвердила Аполлинария. — И не только мы.
— С вами был кто-то ещё? — прищурилась официантка.
— А то вы не знаете, — Аполлинария осуждающе посмотрела на неё. — Могли бы хоть предупредить.
— Не могла, — голос официантки стал строгим. — Я не могла, поверьте. Это было бы грубейшим нарушением правил.
— Правил игры? — спросил Вар.
— Игры? Я бы не советовала называть это игрой, — официантка забрала у него стакан. — Вот что. Помогите мне отнести стаканы в кухню,
— Да, да, да, мы очень-очень недовольны, — подтвердила Дория.
— Мы возмущены! — воскликнула Тория. — Они вели себя просто безобразно, и если бы не решение Аполлинарии, мы бы тотчас прогнали их всех прочь! Мадам Велли без спросу прочла чужое письмо, Рыцарь хвастался тараканами, а Петрикор…
— Тише, — попросила Аполлинария. — Сперва дело, а разговоры потом.
…Вскоре все уже сидели за столиками под маркизой, пили свежий холодный чай, и беседовали вполголоса, ожидая, когда придет официантка. Вскоре, к их удивлению, официантка действительно появилась. И не одна. Перед компанией стояли сейчас две официантки, выглядевшие почти одинаково, различались они совсем чуть-чуть, у одной волосы оказались светлее, у другой темнее. Больше отличий не было.
— Вот это да, — покачал головой Вар. — Значит, вас всё-таки действительно двое. Я, признаться, в это не очень верил, мне почему-то казалось, что это розыгрыш.
— Нет, это не розыгрыш, — в унисон, абсолютно синхронно произнесли официантки. — Просто есть вещи, которые нельзя говорить сразу. Теперь время пришло, и вы можете видеть то, что есть на самом деле.
— Но для чего нам нужно это знать? — спросила Мария. — Это ведь важно, верно?
— Да, это очень важно, — кивнула правая официантка. — Понимаете ли, дорогая Мария, от таких, как вы, зависит то, как будем существовать такие, как мы. В этом мире всё взаимосвязано. Любой поступок или действие подлежит трактовке, и оказывает влияние — в вашем случае влияние это будет оказано на нас двоих.
— Вот даже как, — протянул Вар. — Никогда бы не подумал.
— Вы и не подумали, — согласилась левая официантка. — Вы действительно пока что не подумали, и этим очень сильно нас огорчаете. Вам нужно сейчас действовать, Вар, и действовать быстро, иначе…
— Иначе что? — с ужасом в голосе спросила Тория.
— Иначе ваш полет рискует не состояться, — вздохнула правая официантка. — Вам нужно принять решение про ваш дом, уважаемый Вар.
— Я… попробую, — Вар помрачнел. — Но все эти примеры… Сударыни, поймите меня правильно, но я в замешательстве. Умом я понимаю, что такие, как Петрикор, Рыцарь, кот, Папэр, и прочие могут быть правы, но сердцем я их правоту принять не могу. Я пытался, честно! — он прижал руки к груди. — Я много раз уговаривал себя, что подобное возможно и допустимо, но, когда я возвращался в свой дом, я не находил в себе сил осуществить это допустимое там, где я живу. Мучить мышек, как это делает Велли? Убивать себе подобных, как это делают ротаны? Порабощать тех, кто слаб духом, как Петрикор? Увольте. Это для меня слишком.
— А как же положительные примеры? — спросила официантка. — Уметь и учить летать, как это делает Мария? Спорить с ветрами, отстаивая свою правоту и правду, как это сумел сделать Медзо? Принимать и спасать гостей, как Даарти? Готовить угощения и поддерживать порядок и красоту, как Дория и Тория? Неужели эти примеры плохи?
— Они хороши, но они подразумевают талант и самоотверженность, а я не обладаю ни тем, ни другим, — признался Вар. — Я… выходит дело, я слишком слаб духом для таких свершений. И бездарен. Конечно, я попробую что-то придумать, но я не уверен в том, что сумею.