Багульник
Шрифт:
– Нет у меня, Андрей Данилович, никакого брата. Я тут одна живу, без родных.
– С братом было бы много лучше, - все тем же голосом произнес он.
Он накрыл своей короткой ладонью стакан с недопитым чаем, сокрушенно, с сожалением покачал головой.
– Зачем это, Андрей Данилович, ни с того ни с сего вдруг понадобился вам мой старший брат?
– как можно более мягко, но все больше настораживаясь, спросила Ольга; ей не терпелось поскорее узнать, с чем же все-таки он пожаловал в Агур.
Уланка с минуту вглядывался в ее лицо, наконец изрек:
– Покупать приехал тебя, мамка-доктор...
– Покупать?!
– глаза Ольги выразили в одно и
– Это еще что за шутки такие, Андрей Данилович! Зачем же меня покупать, когда я и так, по вызову, срочно приезжала к вам в Кегуй.
– Очень ты нам, мамка-доктор, понравилась. Хотим, чтобы ты за нашего сына, Тимофея Андреевича, взамуж пошла...
Ольга вспомнила рассказ Ефросиньи Ивановны, как ее, еще девочку, покупали в жены вдовцу Пеонке, вспомнила другие рассказы орочек о древнем обычае народа заключать браки и с трудом сдержала себя, чтобы не высказать Уланке свое возмущение.
А он с невозмутимым видом продолжал твердить свое:
– С братом было бы много лучше, с ним поговорили бы, какой тэ за тебя внести надо. А Тимофей Андреевич, сама видела, холостой человек, пора жениться ему, а тут ты к нам приехала, сказала, что мужа у тебя нет, вот мы и надумали...
– Он встал со стула, медленно переступил с ноги на ногу, внимательно обвел взглядом комнату.
– Захочешь, у нас в Кегуе жить будешь, не захочешь - сюда сына пришлем...
– С этими словами он поднял с пола мешок, быстро развязал его и стал выбрасывать на стол целыми вязками собольи шкурки.
– Это, однако, на дошку тебе...
Потом извлек из мешка синий сатиновый халат, вышитый вкруговую, вдоль всего подола, замысловатым орочским орнаментом и подбитый мехом лисиц-огневок.
– Это тоже тебе...
Ольга вырвала у него из рук мешок и принялась забрасывать в него халат, связки шкурок, потом завязала его туго сыромятным ремешком.
– Не стыдно вам, Андрей Данилович!
– теперь уже с возмущением сказала она.
– Надо же придумать такое! Возвращайтесь в Кегуй с вашим тэ и передайте сыну, что не пристало ему, человеку с образованием, покупать себе жену по древнему, давно уже отжившему обычаю...
Уланка, точно пропуская мимо ушей слова Ольги, продолжал как заученное:
– И упряжка твоя будет, и нарточка. Добрые у нас собачки, все лаечки, подвласенькие...
Она усмехнулась:
– Кажется, по обычаю орочей, полагается еще и чугунный котел, и копья, и оморочка, и что-то еще...
– Если надо тебе, привезем и котел, и копья, а оморочка у нас новехонькая, только летом выдолбили из доброго тополя...
– не разгадав ее шутки, сказал Уланка.
– Мне ничего не нужно, решительно ничего!
– повысила голос Ольга. Неужели это сам Тимофей Андреевич отправил вас покупать меня ему в жены? Вот уж чего не ожидала я от него...
Только теперь, кажется, дошли до него слова Ольги, и он испуганно замахал на нее руками:
– Что ты, мамка-доктор! Это мы с Марфой Самсоновной надумали. Как ты, мамка, из Кегуя уехала, видим, наш Тимофей Андреевич совсем переменился. Не ест, не пьет, ходит скучный, ни слова не говорит. Потом стал на лыжи и в тайгу ушел. Видим, долго домой не приходит, подумали, его медведь-шатун задрал или еще что... Я его по следу искать пустился. У перевала нашел его, в старом шалаше. Сидит у очага, курит и что-то быстро в тетрадку пишет. Мало-мало напишет, про себя поговорит, потом опять пишет... "Почему из дому ушел, Тимофей Андреевич? Или худо тебе?" - спрашиваю. "Худо, Андрей Данилович", - говорит сын. "Если худо тебе, к доктору отвезем". "Оставьте
– Дорогой мой Андрей Данилович, - сказала Ольга.
– Если бы я решила выйти замуж за Тимофея Андреевича, наверно, обошлась бы без тэ и старшего брата.
– Почему без тэ?
– возразил Уланка.
– Наш ороч теперь не бедный. Одной пушнины нынче сдали государству на много рублей.
– Так делалось в старое, древнее время, Андрей Данилович! А в наше, советское, разве невесту покупают?
– Нет, конечно!
– вроде согласился ороч.
– Тогда зачем же вы приехали меня покупать?
– спросила Ольга, смеясь; ей теперь стало весело от всей этой глупой затеи.
– Думали, так лучше!
– Передайте Тимофею Андреевичу, чтобы приехал в Агур, я с ним поговорить должна, - вставая, сказала Ольга.
– Впрочем, я ему напишу.
Она вырвала из общей тетради листок и села писать. Уланка внимательно следил за ней, словно по выражению лица угадывал, что она такое пишет его сыну.
"Тимофей Андреевич, - писала Ольга, - до меня дошли слухи, что Вы в последнее время ведете себя странно. Ушли из Кегуя и живете отшельником в старом охотничьем шалаше. Мне, честно говоря, стыдно за Вас. Человек с высшим образованием, столько лет проживший в Ленинграде, и вдруг без всякого на то повода вернулись к старым, давно забытым обычаям предков. Если Вы надумали сделать мне предложение, то могли высказать свои чувства на рыбалке, где мы провели с Вами почти целый день, а не посылать отца со злополучным тэ, хотя он и уверяет, что приехал по своей инициативе. Чтобы рассеять на будущее всяческие сомнения, хочу сообщить Вам, что я люблю другого человека, а к Вам, Тимофей Андреевич, питаю чисто дружеские - и только!
– чувства. Мне очень приятно было познакомиться с Вами. Мне показалось, что Вы по характеру сильный, волевой человек, закаленный суровой природой, и не предадитесь унынию, тем более что я не давала Вам для этого никакого повода. Мой Вам совет: возьмитесь за свою работу, а будет время, приезжайте в Агур, где и поговорим по душам. О. И. Ургалова".
Рассказывая о приезде Уланки Ефросинье Ивановне, Ольга не могла удержаться от смеха.
– Так что, Фросечка, меня чуть-чуть не купили в жены Тимофею Уланке.
Фрося всплеснула руками:
– Ай-ай, как это можно, честное мое слово! Жалко, что меня тут не было. Я бы этому старому Андрею Даниловичу сказала, что надо. Ай-ай, как это можно!
– И добавила с грустью: - Если бы меня тогда не продали в жены пожилому человеку, я бы теперь, наверно, счастливая была...
4
Когда Юрий Полозов по служебным делам приехал на несколько дней из Ясеневой пади и узнал, что Ольга была в Мая-Дату, он стал ругать Медведева, что тот не сообщил ему, хотя связи с Ясеневой никакой нет.
Николай спокойно выслушал упреки товарища и посоветовал:
– Поезжай в Агур!
– Как же это я ни с того ни с сего заявлюсь в Агур?
– уже более спокойно спросил Юрий.
– Для этого ведь надо иметь какой-нибудь повод.
– Я сейчас позвоню ей, скажу, что у тебя швы разболелись и я советую тебе поехать показаться, а ты вроде стесняешься. И вообще, ты круглейший идиот, Юра. Как это ты сбежал из больницы, не дождавшись ее возвращения из Кегуя, до сих пор не могу понять. Какой комар тебя укусил?