Барон Семитьер: Мясорубка
Шрифт:
В дом Роза вошла с опаской. Впрочем, боялась она напрасно - внутреннее убранство вовсе не было пугающим или таящим угрозу. В просторной гостиной разместились уютный диван, два кресла и столик красного дерева. К стенам, оклеенным светлыми обоями, прижимались пара книжных шкафов, громоздкое бюро и бар со стеклянными створками. Пол покрывал ворсистый темно-коричневый ковер, с искусно вытканным лабиринтом серебряной паутины. В углу, чуть прикрытая гардиной, стояла клетка со спящей птицей. Одну из стен украшал величественный портрет очаровательной дамы. Ее лицо неизвестный художник расписал тонкими узорами из цветов, спиралей и завитков так, что оно больше напоминало причудливый череп. Она была одета
Девушка сняла плащ, который ее провожатый тут же убрал в небольшую нишу, скрытую за шторой. Задумчиво посмотрел на гостью, после чего оттуда же извлек пару мягких комнатных туфель:
– Ноги мадемуазель устали, так им будет намного удобнее. Располагайтесь. Завтрак принесу через пять минут.
Сменив сапоги на домашнюю обувь, Роза с осторожностью устроилась на краешке мягкого дивана. Дворецкий вернулся в гостиную с подносом, на котором он нес фарфоровый заварочный чайник и две чашки. К чаю были предложены поджаренный хлеб, масло и джем. Кроме этого на подносе стояло блюдо с аппетитно пахнущими ванилью эклатами.
– Приступайте. Господин Семитьер не задержится дольше чем еще на десять минут. Уверен, он с удовольствием составит вам компанию.
Действительно, не успела девушка съесть одно крошечное пирожное, — выбирала самое маленькое, с самого краю, — как входная дверь распахнулась. На пороге стоял ее спаситель. Роза вскочила с дивана, торопливо пряча испачканные заварным кремом пальцы за спину.
Хозяин дома вальяжно сбросил на руки выросшему из-под земли Лютену пальто и цилиндр. Успокаивающе махнул рукой, приглашая гостью садиться. Сейчас она смогла рассмотреть его в деталях. Высокий, обладающий нездоровой худобой мужчина, до сорока лет, он щеголял в изысканном, с иголочки, черной фрачной тройке, белоснежной рубашке и тонком галстуке. На левом лацкане фрака был прикреплен маленький значок гильдии - серебряный заступ. Длинные каштановые волосы и идеально выбритые щеки сильно подчеркивали заостренные скулы и аристократическую бледность кожи. Но больше всего привлекали к себе внимание его глаза - желтые, как у змеи. Он завалился в кресло, вытянул вперед длинные ноги в остроносых штиблетах и хлопнул ладонями по коленям:
– Ну что ж, госпожа людоед, вот мы и избавили вас от слишком пристального внимания со стороны потенциальной добычи! Или охотников, если вам будет угодно.
Девушка сжалась в комок, по ее щекам потекли слезы. Возникший рядом дворецкий протянул ей батистовый носовой платок с кружевами, после чего укоризненно взглянул на своего господина:
– Барон, позвольте отметить, ваши шутки сейчас не очень уместны.
– Вы считаете, Лютен? А мне кажется, что хорошая шутка способна расположить к себе любого. Впрочем, я никого не принуждаю смеяться силой. Чувство юмора - удел сильных духом людей. Однако, я совсем забыл о манерах. Позвольте представиться, милая девушка. Я - Барон Гведе Семитьер. Владелец этого манора и по совместительству - похоронного бюро. Попрошу отметить, Барон - это не титул, а имя. Впрочем, можно просто - Гведе. А с кем я имею честь познакомиться?
Девушка оторопела. Ей не так часто приходилось сталкиваться с аристократами и буржуа, и ни один из представителей высших сословий не обращался к ней так спокойно и просто. Как к равной.
– Если вы решили закусить своим языком, вместо предложенного завтрака - напрасно. Во-первых, пирожные, испеченные Пьером, чудо как хороши. А во-вторых, это не эстетично. Язык перед подачей на стол должен быть основательно сварен в бульоне с кучей специй. В конце концов, до этого он находился в чьем-то рту…
Барон подмигнул:
– Я думаю,
После тяжелого, изматывающего утра, манеры Гведе Семитьера показались девушке настолько легкими и непринужденными, что она даже улыбнулась:
– А меня зовут Роза Фалюш. Я дочь мясника Фалюша. Хотя, зачем вам эти подробности… Простите, мне, наверное, стоит уйти.
Барон вытащил из коробочки на столе длинную, толстую сигару, которую тут же со вкусом раскурил:
– А вот это вы напрасно. Обычно мои гости раскрывают секреты своей жизни только после смерти. Так что иногда мне бывает очень даже интересно послушать живых. Тем более, если я правильно понял этих глупых дикарей, что гнались за вами, ваш папенька чем-то им сильно насолил? Или даже переперчил? Предвкушаю весьма любопытный рассказ!
Барон налил девушке чаю, пододвинул к ней блюдо с пирожными и откинулся на спинку кресла в ожидании. Роза сама не понимая, почему ей настолько легко в обществе этого странного человека, внезапно полностью расслабилась и на одном дыхании выложила ему свою историю.
Выслушав ее, Семитьер задумался. Помолчав некоторое время, он внимательно посмотрел на девушку:
– Нда. Все гораздо забавнее, чем я думал. Но с главным я спорить не буду - уверен, ваш дражайший родственник и господин Мясорубка отнюдь не один и тот же человек. Впрочем, времени у нас не так и много. По моим соображениям, его арестуют уже в ближайшее время. Если он уже не сидит в каталажке. А доказательную базу против него флик собрал более чем достаточную. Ну или не собрал, а додумал. Как добываются признательные показания, уверен, вы догадываетесь. Что ж. Сегодня я до вечера свободен, почему бы не потратить несколько часов на доброе дело? Мадемуазель Фалюш, одевайтесь. Мы едем в жандармерию. Ну или где там протирает казенное сукно этот ваш дражайший командан.
– Но зачем?
– Вероятнее всего, вытаскивать голову вашего батюшки из петли.
***
Понедельник, 6 марта, полдень.
Первое, что увидела Роза во дворе - это странный экипаж с изысканным кузовом, выполненным из темного дерева, а также массивными колесами, обитыми резиной. И, что поражало больше всего, вместо запряженных в него лошадей спереди у странного фиакра располагался цилиндрический модуль с трубой, как у паровозов. На переднем сиденьи важно восседал Пьер, сменивший камзол на коричневый комбинезон с кожаными вставками, перчатки-краги и кепку-восьмиклинку. Из трубы вырывался пар. Заметив изумление девушки, Барон довольно хмыкнул:
– Последнее достижение науки и техники - самоходный паровой ландолет. Не бойтесь, Лютен - сертифицированный шофэр. Домчит нас как ветер. Верно друг мой?
– Не извольте сомневаться, — лихо козырнул дворецкий.
Салон внутри самоходки поражал уютом и роскошью. Тела пассажиров буквально утопало в мягких бархатных креслах, обитых темно-бордовой тканью. Шофэр озабоченно посмотрел на доску с приборами перед ним, постучал пальцем по манометру и вопросительно обернулся к Семитьеру.
– На площадь Бастилии, дружище.
Ландолет фыркнул паром из трубы, раздался резкий и громкий свист, после чего диковинный транспорт плавно, без рывка, тронулся. До места назначения они доехали уже буквально через четверть часа. Картинно затормозив у здания Оперы, Лютен спрыгнул со своего сиденья и, играя на очумевших от зрелища извозчиков, распахнул дверь экипажа. Выйдя первым, Барон учтиво протянул девушке руку.
– Жди нас здесь, Пьер. Огонь можешь погасить. Я не знаю, сколько времени нам придется провести в казенных стенах.