Барон Семитьер: Мясорубка
Шрифт:
Аккуратно придержал Розу за плечо и взглядом указал на свою руку:
– Соблюдайте правила игры, дорогуша. Мы же, как-никак, вполне респектабельная пара, — прошептал он.
Девушка вцепилась в него и они неспешно двинулись через площадь к уже знакомому ей зданию Управления общественной безопасности.
– Простите, месье Семитьер, вы позволите спросить?
– Воспитанные дамы говорят: “задать вопрос”. Конечно, спрашивайте.
– У вас очень странные отношения со слугой. Вы то обращаетесь с ним фамильярно, то с уважением, то внезапно начинаете им помыкать. С чем это связано?
– Шер ами,
– Но он…
– До того, как я приехал в Лютецию, Пьер служил у моей хорошей подруги домоправителем. По сути, являлся полноправным владельцем шато, в котором я имею честь сейчас проживать, так как мадам Мари после его приобретения ни разу в Галлии и не бывала.
– Мари это та знатная дама, чей портрет висит в вашей гостиной?
Барон рассмеялся:
– О нет. Это другая моя подруга. В Ацтлане ее зовут Катарина Калавера и почитают в ее облике Незваную невесту.
– Кого?
– Хм… Это метафорическое имя Смерти, дорогуша.
В здании Управления царил все тот же гвалт и шум, как и утром. Роза подумала, их работе вряд ли можно позавидовать. Гведе Семитьер же уверенно прошествовал к стойке управляющего:
– Нам необходимо повидаться с команданом. Этим, как его…
– Раффлзом, — шепотом подсказала девушка.
– Именно. С команданом Раффлзом. По вопросу утреннего убийства.
Управляющий высокомерно посмотрел на пришельцев, после чего нехотя кивнул и снял обитую резиной трубку:
– Мэтр Раффлз? К вам посетитель. Что-то связанное с Мясорубкой. Да, конечно. Уже препровождаем.
Чиновник с видимой неохотой вытащил свой объемистый зад из кресла и жестом пригласил следовать за ним.
Кабинет командана Управления не впечатлял. Обычный закуток клерка в любой мало значимой конторе. Стол, три стула, секретер и картотека в углу. На всю стену - карта Лютеции с близлежащими районами, вся утыканная булавками с разноцветными флажками. А еще в кабинете было очень душно - Франсуа Раффлз сидел перед разбросанными по столу кипами бумаг, постоянно утирая струящийся по лицу пот. Увидев Розу в сопровождении незнакомого аристократа, он едва заметно кивнул:
– Вы вовремя, мадемуазель. Откуда такая осведомленность в делах жандармерии? Полчаса назад мы задержали Романа Фалюша. Сейчас он спит в карцере.
Барон властным жестом отодвинул Розу в сторону:
– Добрейшего дня. Позвольте представиться, Барон Гведе Семитьер. Погребальных дел мастер. К вашим услугам. Кстати, знаете, что общего между служебными протоколами и моими гробами? И то и другое заполняется по шаблону. Правда, мои клиенты реже жалуются на ошибки. В частности, я нахожусь здесь, чтобы помочь вам избежать одной из них. Мне необходимо пообщаться с задержанным.
Инженер-сыщик недоуменно вытаращился на наглеца:
– Дерзости вам не занимать, месье. С какой радости я должен давать такую возможность???
– Согласно уложению Парламента от января 1835 года, работодатель несет ответственность за действия его сотрудника перед законом Республики. Там же отмечено, что вышеупомянутый работодатель имеет право выступать поверенным в любых юридических отношениях своего работника, равно как и членов
Раффлз поморщился:
– Похвальное знание закона. Только, вот, маленький нюанс: насколько мне известно, гражданка Фалюш безработная домохозяйка.
Замечание совершенно не смутило самоуверенного пришельца:
– Отнюдь. С сегодняшнего утра она трудоустроена в бюро “Каррефур” на должности моего персонального секретарь-консьержа. Закон соблюден, справедливость его несомненна. Или вы предлагаете оспорить мои полномочия в высших инстанциях?
Роза слушала, то, что с широкой, белозубой улыбкой тараторил ее спаситель, остолбенев. В ее понимании настолько явно хамить и лгать представителю закона было просто недопустимым. Франсуа Раффлз заскрипел зубами так, будто у него разом заболела вся челюсть:
– Вы галлиец? По вашему акценту не скажешь.
Барон жестом фокусника вытащил из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги:
– Прошу ознакомиться. Все печати на месте, мое гражданство подтверждено консильером кардинала Монморанси. Впрочем, в остальном вы подметили верно - я выходец из Луизианы, мой, несколько непривычный уху галльский именно оттуда.
– Хорошо. Следуйте за мной. И помните - любая попытка вставить следствию палку…
Барон резко обернулся. Его желтые глаза сверкнули:
– Вы подозреваете меня в склонности к содомии? Месье, за такое вызывают на дуэль!
Раффлз смутился:
– Вы перебили, и я не успел закончить фразу…
Гведе Семитьер расхохотался и фамильярно хлопнул начальника Управления по спине:
– Да шучу, Раффлз. Я прекрасно понял, о чем речь. Но, коль уж вы ощутили в груди укол чувства вины, то еще я хотел бы осмотреть тело жертвы. Поверьте, мои познания в анатомии могут оказаться весьма полезными для вас. Кстати, хочу немного усилить это самое чувство. Сегодня вы отпустили это милейшее дитя из участка без сопровождения. В результате, его чуть не отправили ко мне на стол кривозубые прихвостни одного не в меру ретивого монашка. Ах, вы не в курсе? Что же, значит, позволить мне полюбоваться свежим, расчлененным трупом - самое малое, что вы можете сделать для искупления.
– Увольте. Это уже незаконно!
Барон тяжело вздохнул:
– О Легба! Закон и справедливость - совершенно разные понятия. Вас больше интересует буква или целое слово? Впрочем, пойдемте, пустим слезу на сцену счастливого воссоединения многострадальной семьи Фалюш.
***
Воздух в карцере вонял сыростью и был стылым. На деревянной лавке за массивной решеткой сидел осоловевший от алкоголя крепко сбитый мужик в грязном фартуке. Он настолько яростно протирал кулаками глаза, будто таким нехитрым образом он пытался избавиться от последствий кошмарного сна. Служитель, прогремел ключами, отпер дверь, пропуская внутрь посетителей. Раффлз поморщился от вони, которая, казалось, Барона вовсе не впечатлила. Роза кинулась на шею к арестанту, прижавшему ее к своей груди так сильно, что ее ребра затрещали. Выждав несколько мгновений, Семитьер мягко отстранил девушку от Романа, после чего простецки протянул ему руку для приветствия.