Бару Корморан, предательница
Шрифт:
Нет. Она доверится клинку.
— Нет.
— А вам, Бел Латеман?
— Мне — нет.
— Бел Латеман, угодно ли вам призвать того, кто выйдет на бой за вас?
— Я призываю его превосходительство губернатора.
Служащие Фиатного банка и кучка людей возле князя Хейнгиля разразились ревом и рукоплесканиями. В унисон им заржали лошади. Каттлсон распахнул руки навстречу толпе и заключил в триумфальные объятия очерченный мелом круг, булыжники мостовой, аркады и строительные леса, которые облепили уличные мальчишки и мещане.
Зате Ява обратилась к Бару, старавшейся не думать
Бару посмотрела на Зате. Странно, но в поджатых губах правоблюстителя чувствовался слабый намек на сожаление.
— Бару Корморан, угодно ли вам призвать того, кто выйдет на бой за вас?
Бару решила окончательно закрепить свое уничтожение.
— Я выйду на бой за Бару Корморан.
Толпа ахнула, стихла и взревела, как набежавшая на берег волна.
И в круг ступила княгиня Тайн Ху — звон подкованных сапог по известняковой мостовой, коротко обрезанные волосы, алые штрихи на щеках. Она подняла клинок, приветствуя Каттлсона, взглянула на Бару и отсалютовала, коснувшись лба.
— Приказывайте, сударыня, — вымолвила она, в то время как Зате Ява старалась скрыть бешенство, а офицеры гарнизона повторяли публике все, что говорила княгиня.
А Бару метнула первый из заготовленных дротиков — слова, заставившие откликнуться дружным гласом бондарей, рыбников, знаменосцев Лизаксу, Отсфира и Унузекоме:
— Покажите им, кто и по какому праву должен править Ордвинном!
— Вультъяг! — хрипло, изумленно завизжала публика победнее. — Вультъяг!!!
«Рогатый камень» увлекал именно своими боевыми сценами — увлекательными и романтичными одновременно: ведь дореволюционный Фалькрест не зря славился ими! Бару проштудировала это произведение от корки до корки и не забыла, что фехтовальные сцены «Рогатого камня» отличались замечательной простотой и откровенностью, свойственной всей Второй Книге, без подробнейших описаний оружия, доспехов и генеалогий, которые переполняли древние эпосы.
Зато описания поединков занимали многие страницы и вызывали у каждого бурное восхищение. Парады, рипосты, финты и прочие маневры в фехтовании превращались в истинное искусство…
По Бару тренировалась по флотской системе. Здесь не было старинного изящества. Любой ответ являлся и атакой — контрударом, выверенным так, чтобы перехватить и отвести удар противника. Следовало резко сбить его с толку, а потом завершить контратаку захватом или нанести последний поражающий удар.
— На палубе, в шторм, в темноте, — рычала Амината, отстукивая костяшками пальцев ритм, — пьяный, загнанный в угол, один против шестерых!..
Это казалось Бару верным, хотя до Аминаты ей всегда было далеко.
Но Тайн Ху не знала флотской системы. А чему обучен Каттлсон, Бару себе даже не представляла. Впрочем, не важно. Каттлсон был выше и массивнее, а ручищи у него оказалась громадными.
Бойцы встали по местам, и площадь замерла. Правоблюститель Зате Ява стояла, вытянув руки но швам, кожа на ее неподвижном лице натянулась, как пергамент.
— Смотрите на ноги, — шепнул Мер Ло на ухо Бару.
Каттлсон
17
Часть эфеса холодного оружия — защищает кисть человека от удара противника.
Тайн Ху, оскорбительно повернувшись к противнику спиной (толпа со стороны банка разразилась свистом), стряхнула с плеч куртку и с лаконичной уверенностью развернулась к Кагглсону в полувыпаде, склонив корпус вперед. Ее мышцы заходили ходуном и взмокли от пота. Левая рука ее стиснула яблоко, правая ухватила рукоять под гардой, клинок она наклонила назад и положила на плечо, точно рабочий, несущий жердь.
Мощный, словно нос корабля, подбородок Каттлсона шевельнулся, и его сторонники вновь засвистели и заулюлюкали.
— Подними клинок! — крикнул кто–то.
— Могла бы выбрать позицию посильнее, — пробормотал Мер Ло.
Бару, в кровь изжевавшая правую сторону нижней губы, закусила ее слева.
— Это прекрасная позиция, — возразила она. — Я знаю наверняка.
Зате Ява встрепенулась.
— До первой крови! — провозгласила она. — Готовы?
В детстве Бару наблюдала за птицами не меньше, чем за звездами, — смотрела на взмахи их крыльев и пыталась разгадать механику полета.
За спиной Тайн Ху кто–то громко хлопнул в ладоши и насмешливо, визгливо рявкнул. Княгиня Вультъяг не шелохнулась. Икры Каттлсона непроизвольно напряглись при резком звуке.
Зате Ява хлопнула в ладоши, шагнула за меловую черту.
И Каттлсон атаковал.
То был чудовищный удар, невероятной дальности, остановленный одной лишь силой Тайн Ху. Острие меча, направленное вниз (позиция «хвост»), засвистело в воздухе и едва не воткнулось в мостовую. Тайн Ху, все так же держа клинок на плече, отступила назад и вовремя увернулась из–под удара. Проиграла, отдала пространство, очерченное ударом Каттлсона.
Очередная волна свиста и гвалта поднялась в ответ на ее отступление. Губернатор принял высокую позицию «вол» и двинулся по кругу длинными ровными шагами. Тайн Ху, не меняясь в лице, последовала за ним. Дыхание ее было почти незаметно — лишь плечи медленно покачивались вверх–вниз.
— Нет, — пробормотал Мер Ло, судорожно стискивавший кулаки где–то рядом, в уголке зрения. — Он слишком…
Стойка Каттлсона резко опала, словно перед прыжком. Тайн Ху и не шелохнулась в ответ. Губернатор хмыкнул, оскалил зубы в улыбке.
— Как ты думаешь, была бы твоя карьера намного лучше, — процедила Тайн Ху, — если б ты, как намеревался, всадил ей меч в спину, когда она…
Фраза оборвалась. Пальцы ног и икры Тайн Ху сработали, как пружины, меч вспорхнул с плеча и ударил наискось сверху вниз.