Базар житейской суеты. Часть 2
Шрифт:
— Нтъ, я пойду лучше въ ложу вашей супруги, сказала Ребекка. Дайте мн руку, капитанъ Джорджъ.
И съ этими словами, мистриссъ Кроли, слегка поклонившись генералу, вышла въ галлерею. Дорогой она бросила на капитана пристальный и чрезвычайно многозначительный взглядъ, который могъ быть переведенъ на живой языкъ такимъ образомъ:
— Понимаешь ли ты, въ какомъ положеніи мои дла? Вдь я могу изъ него сдлать все, что мн угодно.
Но мистеръ Осборнъ, казалось, ничего не понималъ. Онъ былъ погруженъ въ свои собственные планы, и воображалъ съ неизъяснимой отрадой, что никакая красавица во вселенной не устоитъ противъ его побдительнаго искуства нравиться и прельщать.
Слова, произнесенныя втихомолку
Нжные глазки Амеліи были тоже съ великимъ безпокойствомъ устремлены на молодыхъ людей, растревожившихъ своимъ поведеніемъ ревниваго сэра Тюфто, но когда Ребекка вошла въ ложу, Амелія, не обращая вниманія на публику, встртила свою пріятельницу со всми признаками душевнаго восторга. Она бросилась въ объятія милаго дружка въ присутствіи всего театра и передъ глазами генерала, который навелъ теперь свой лорнетъ на ложу Осборновъ. Мистриссъ Родонъ привтствовала Джоя съ пылкимъ увлеченіемъ, любовалась на стеклярусную брошку мистриссъ Одаудъ, на ея ирландскіе брильянты, и врить не хотла, что это сокровище вывезено не изъ Голконды. Она шумла, хлопотала, юлила, суетилась, улыбалась одному, весело шутила съ другимъ, и не обращая, повидимому, ни малйшаго вниманія на ревнивый лорнетъ изъ противоположной ложи. И когда, посл оперы, наступило время балета (какая мимика могла сравниться съ ея собственными гримасами, и какой комедіянтъ могъ превзойдти ее въ искуств дурачить своихъ ближнихъ?), Ребекка пошла въ свою собственную ложу, опираясь на этотъ разъ на плечо капитана Доббина… Нтъ, нтъ, услуги Джорджа нк нужны ей, какъ это можно? Джорджъ долженъ остаться съ своей милой, очаровательной, несравненной Эмми.
— Охъ, какая шарлатанка эта женщина! замтилъ честный Вилльямъ другу своему Джорджу, по возвращеніи изъ ребеккиной ложи, куда онъ проводилъ ее въ глубокомъ молчаніи, угрюмый и мрачный, какъ могильщикъ: она вьется и кружится, какъ змя. Замтилъ ли ты, Джорджъ, какъ она все это время старалась, говоря съ нами, бсить этого милорда?
— Фи! что это у тебя за понятія, Вилльямъ! Вздумалъ видть шарлатанку въ женщин, которая безъ сомнгія будетъ служить лучшимъ укршеніемъ всякаго благороднаго круга! отвчалъ съ негодованіемъ Джорджъ Осборнъ, выставляя на показъ свои блоснжные зубы, и закручивая свои надушенные усы. Ты не жилъ въ свт, Доббинъ, и ничего не смыслишь въ этихъ длахъ. Посмотри вотъ, какъ она весело теперь разговариваетъ съ этимъ Тюфто! Смотри, смотри, онъ покатывастся со смху. Какая шейка, какія чудныя плечики! Эмми, отчего у тебя нтъ букета? Здсь у всхъ букеты.
— Отчего жь вы сами, голубчикъ, не догадались купить ей букетъ? сказала брюзгливымъ тономъ мистриссъ майорша Одаудъ.
Мистриссъ Эмми и честный Вилльямъ Доббинъ поблагодарили ее отъ чистаго сердца за это простодушное замчаніе, сказанное во-время и кстати. Но съ этой минуты, об леди, повидимому, потеряли веселое расположеніе духа. Амелія уничтожилась подъ вліяніемъ пышности, блеска и свтской болтовни ея блистательной соперницы, и даже мистриссъ Одаудъ, пораженная этимъ внезапнымъ появленіемъ великосвтской леди, утратила способность изливать свои чувства въ краснорчивой бесд. Во весь остальной вечеръ она не проговорила уже ни одного слова насчетъ рдкостей и чудесъ въ своей родимой сторон.
— Когда ты перестанешь играть въ карты, Джорджъ? сказалъ мистеръ Доббинъ своему другу черезъ нсколько дней посл замчательнаго вечера въ Оперномъ театр,— вдь ты мн общалъ больше сотни разъ…
— А когда ты перестанешь давать мн свои отеческія наставленія? сказалъ мистеръ Джорджъ Осборнъ; неужели ты еще думаешь по сю пору, что я могу имть въ
— Да, я воображалъ, что дружба даетъ мн право предостерегать тебя, Джорджъ, по крайней мр въ тхъ случаяхъ, которые могутъ подвергать опасности твой кошелекъ.
— Кто жь теб сказалъ, что я самъ мене тебя забочусь о своемъ кошельк? Мы играемъ по маленькой, и вчера я выигралъ. Неужели ты считаешь мистера Кроли способнымъ къ безсовстному обману? При честной игр, проигрышъ всегда прочти равенъ выигрышу въ конц года.
— Однакожь, я не думаю, что Кроли всостояніи платить свой проигрышъ, возразилъ честный Вилльямъ Доббинъ.
Нтъ никакой надобности распространяться, что дружескіе совты теперь, какъ и всегда, имли одинъ и тотъ же успхъ. Осборнъ и Кроли были почти неразлучны. Милордъ Тюфто весьма рдко обдалъ дома. Джорджъ всегда радушно былъ принятъ въ комнатахъ (смежныхъ съ квартирой сэра Тюфто), занимаемыхъ въ гостинниц Родономъ и его женой.
Когда Джорджъ и его супруга навстили первый разъ молодыхъ Кроли въ ихъ квартир, обращеніе мистриссъ Эмми приняло характеръ такого рода, что милые супруги даже побранились по возвращеніи домой, то-есть, другими словами: мистеръ Джорджъ сдлалъ строжайшій выговоръ своей жен за высокомрный и надменный тонъ, какой она позволила принять себ въ отношеніи къ своей бывшей подруг, несравненной мистриссъ Кроли. Амелія не извинялась, не оправдывалась, и даже ничего не проговорила въ отвтъ раздраженному супругу; но когда они отправились во второй разъ къ своимъ пріятелямъ въ гостинницу, поведеніе ея сдлалось еще странне, и она какъ-будто совершенно растерялась, вообразивъ, конечно, ни съ того, ни съ сего, что Ребекка смется ей въ глаза.
Этого совсмъ не было. Напротивъ, мистриссъ Бекки удвоила нжныя ласки къ своей подруг, и ршительно не обращала никакого вниманія на ея холодность.
— Знаете ли что? сказала мистриссъ Бекки на ухо Осборну. Эмми кажется ужасно загордилась, банкр… то-есть, я хочу сказать, несчастія мистера Седли увеличили гордость бдной моей подруги.
Мистеръ Джорджъ нахмурилъ брови.
— Когда мы были въ Брайтон, продолжала Ребекка сладенькимъ голосомъ, — Амелія, мн казалось, удостоивала меня чести ревновать къ вамъ; но теперь, и уврена, мистриссъ Эмми находитъ неприличнымъ, что Родонъ, генералъ и я живемъ вмст. Elle est scandalis'ee de ma conduite, chиre petite! Посудите, однакожь, можемъ ли мы жить одни, не раздляя расходовъ съ своими друзьями? И думаете ли вы, что Родонъ не всостояніи защищать мою честь? Впрочемъ, я благодарна вашей супруг, заключила мистриссъ Родонъ.
— Все это отъ ревности, поврьте, мистриссъ Кроли, сказалъ Джорджъ. Вс женщины ревнивы.
— Такъ же, вроятно, какъ вс мужчины. Разв недавно, въ театр, вы не ревновали меня къ милорду Тюфто, такъ же какъ и онъ къ вамъ? Вы оба были черезъ-чуръ смшны и забавны. Милордъ хотлъ, казалось, състь меня, когда я вышла съ вами навстить эту малютку Эмми, какъ-будто въ самомъ дл нужда мн заботиться о васъ или о немъ! заключила мистриссъ Родонъ, величаво забросивъ свою головку назадъ. Хотите вы обдать у меня? Мой мужъ сегодня у главнокомандующаго. Получены военныя новости. Говорятъ, что Французы перешли границу. Мы можемъ обдать съ большимъ комфортомъ.
Джорджъ охотно согласился на приглашеніе, хотя его жена страдала головною болью. Прошло только шесть недль со времени ихъ свадьбы. Посторонняя жеицина смялась и шутила надъ ней въ присутствіи мужа, и мужъ не думалъ сердиться. Онъ даже не сердился на самого себя, по незрченной доброт своего мягкаго сердца.
— Оно, если признаться, немножко стыдно передъ совстью, разсуждалъ онъ самъ съ собою, да что прикажете длать, если тутъ на дорог попадается хорошенькая женщина, предметъ зависти и соревнованія для всякаго мужчины со вкусомъ? Я вдь не деревянный.