Беатриса в Венеции. Ее величество королева
Шрифт:
— Однако, братья, — обратился он к заговорщикам, — ночь на исходе. Нам пора разойтись. Полагает ли наше настоящее собрание, что в случае подписи королем прокламации я могу войти с ним в соглашение от имени нашей конгрегации?
— Да, да, можете, — отозвалось большинство. Меньшинство было весьма немногочисленно, оно не возражало более.
— Значит, по домам! — объявил старшина. — О дальнейшем я вас всех извещу известным вам путем. Нам надо работать очень осторожно. Все мы должны помнить, что по уставу всякая неосторожность по отношению к тайным деяниям братства карается, как измена, смертной казнью. До свиданья, братья. Да поможет вам Бог!
Каждый из заговорщиков направился
Старшина граф Бученто один остался на острове. Ему еще до восхода солнца предстояло свидание с ее величеством по делу, только что решенному братством.
XVII
Вернувшись на другой же день из Фиккуццы в Кастельветрано с либеральным манифестом, подписанным Фердинандом IV по ее настоянию, королева решила на следующее утро перебраться временно в Торре Нера (Черная башня).
Роскошная вилла Кастельветрано была постоянным в Сицилии местопребыванием Каролины, отведенным ей англичанами, во всяком случае терпимым ими. Черная башня отстояла от виллы всего на несколько верст; она принадлежала также королеве, которая изредка удалялась туда, чтобы подышать морским воздухом и отдохнуть от придворного этикета, окружавшего все-таки ее и в большом горном поместье.
Черная башня стоит почти у самого моря, в ущелье, образуемом сходящимися с обеих сторон утесистыми холмами, между которыми быстро несется довольно широкий горный поток. Башня была выстроена несколько веков тому назад, — подобно множеству других, сохранившихся и доселе, — для защиты берегов Сицилии от нападения сарацин и пиратов. Почти все эти башни квадратны, поместительны; стены их необычайно толсты. Каролина просто, но удобно приспособила башню для своих приездов и гостила там безо всякой свиты: Альма Фаньяно, доверенная камеристка и искренно преданный государыне негр Джиованни сопровождали ее в этот раз, как и в предыдущие.
Основательно или нет, Каролина полагала, что английские шпионы следят за нею менее усердно здесь, чем в Кастельветрано. На трех же упомянутых лиц она вполне полагалась. Может статься, она нередко приезжала в башню просто отдохнуть. Но нынче она прибыла туда за делом, о котором, разумеется, не поведала даже Альме, хотя вечером, когда они обе оставались наедине, изумила ее, сообщив, что она, королева, на маленькой лодке с известным ей рыбаком уедет куда-то задолго до рассвета и вернется не ранее, как следующей ночью. При этом она строго-настрого приказала, чтоб за время ее отсутствия никто, кроме самой Альмы, не смел заглядывать в ее спальню и вообще знать об ее отсутствии. Альма же обязана была всем, кому до королевы будет надобность (это, впрочем, во время пребывания в башне почти никогда не случалось), говорить, что ее величество, жестоко страдая мигренью, не дозволяет беспокоить себя под каким бы то ни было предлогом. Поручение для молодой девушки не особенно приятное, но Альма привыкла к странностям своей госпожи, а главное, была безгранично предана Каролине, как помазаннице Божией, к тому же всегда ласково, задушевно, дружески относившейся к своей юной фаворитке.
Цель поездки королевы составляло тайное деловое свидание с графом Бученто, старшиной братства св. Павла. Она спешила передать ему манифест, им же самим составленный, но теперь уже освященный подписью монарха. Манифест этот, обещающий нации многие политические свободы, должен был подготовить, при посредстве братства, появление в Палермо и возвращение
Поездка и свидание с Бученто совершились без препятствий; королева вернулась благополучно в Черную башню вечером, как только стемнело. Но у нее было и другое обстоятельство, ради которого она покинула Кастельветрано, а именно: накануне, по дороге от короля на виллу, один из ее многочисленных шпионов передал ей записку, извещавшую, что почти два года пропадавший без вести Рикардо прибыл в Сицилию и скрывается в ожидании ее приказаний. Через того же шпиона она приказала, чтоб Рикардо пробрался к Черной башне для получения дальнейших инструкций. Она об этом тоже ни слова не сказала Альме, уверенная, что ко времени прибытия молодого человека она сама уже будет дома. Случилось, однако, не так.
Солнце, окруженное ореолом пурпурных облаков, опускалось в море. Альма сидела у окна и задумчиво следила за потухавшими над двумя утесистыми холмами лучами вечерней зари.
Вдруг со стороны противоположного башне холма раздались два ружейных выстрела. Она вгляделась в сумерки: с холма быстро спускался какой-то человек, а за ним гнались, по-видимому, несколько солдат. Когда все они приблизились к башне, то Альма по одежде узнала в убегавшем калабрийца, а по красным мундирам — солдат-англичан.
Сначала она очень испугалась, не с королевой ли что случилось, потом поняла: англичане, вероятно, выследили и стараются захватить одного из калабрийских партизан, секретно вызванных на днях в Сицилию королевой...
Добежав до места, где холмы сходятся, калабриец перескочил на утес, на вершине которого высилась Черная башня; быстро обернулся лицом к солдатам, выстрелил из своего пистолета, кого-то ранил, потому что раздался крик в толпе, и один из них упал; затем проворно вскарабкался по направлению к башне и внезапно исчез. Напрасно молодая девушка старалась разглядеть или по крайней мере догадаться, куда он скрылся. Тем временем и красные солдаты успели подняться до самой башни. Они остановились у ворот и, казалось, не решались войти.
Однако через несколько минут негр Джиованни доложил ей, что начальник отряда, английский офицер сэр Эдуард Вальтер, желает видеть ее величество или, если королева нездорова, лицо, приближенное к государыне. Бедная девушка очень встревожилась: англичане настойчивы и часто грубы. Однако, овладев собой, она приняла офицера, который, казалось, был весьма удивлен, что ему предстоит о важном деле объясняться с такой юной особой.
— Государыня не совсем здорова, — сказала Альма, — она приказала мне переговорить с вами.
— Дело в том, — не совсем охотно объяснил сэр Эдуард, — что я обязан обыскать все помещения этого здания, потому что тут скрылся негодяй, который, будучи нами арестован, вырвался и убежал, ранив кинжалом двух моих солдат, когда отбивался, и едва ли не ранил смертельно третьего, почти у самой башни...
— Известно ли вам, что в этом здании в настоящую минуту пребывает наша августейшая госпожа и королева? Так что, если бы этот калабриец...
— Позвольте, как вы знаете, что он калабриец?
— Я догадалась по его костюму, — отвечала несколько сконфуженная Альма. — Но, во всяком случае, я не думаю, чтобы беглец осмелился искать убежища именно здесь. Я не могу себе представить, как он мог проникнуть в башню. Вход в нее один только, и этот вход всегда охраняется негром королевы.
— Да, но с задней стороны башни есть узкие окна, вероятно, старинные бойницы; есть отдушины, в которые человек может пролезть. Впрочем, всем известно расположение ее величества к этим калабрийцам, которые своим поведением замедляют успокоение страны и компрометируют Бурбонскую династию...