Бегом к алтарю

Линц Кэти

Занимаясь оторванным ухом Задиры, пришивая его на место мелкими аккуратными стежками, она старалась представить себе, каким ребенком был Рейф. Настоящим разбойником, вне всякого сомнения. Интересно, эта дьявольская самоуверенность дана ему от природы или же он приобрел ее в течение жизни? Были ли у него братья и сестры? А может, он единственный ребенок, как и она сама?

Не очень-то умно с ее стороны так интересоваться симпатичным соседом, напомнила себе Дженни. В ней теплилась надежда, что сегодня

пойдет дождь и пикник не состоится. Так нет же, день занялся ясный и солнечный, и ничто не предвещало перемену погоды.

Если уж она намерена отправится на этот самый пикник, то нужно решить вопрос с одеждой – и побыстрее, подумала Дженни, усаживая наполовину готового Задиру на столик. Меньше чем через час появятся Синди с Рейфом. Придется доделать Задиру завтра.

Дженни остановила свой выбор на черных слаксах и свитере с воротником «хомут» из синели цвета неба, с яркими мазками всех цветов радуги – от красного до зеленого. Свободного покроя, почти до колен, этот свитер был одним из самых любимых в гардеробе Дженни. Пара черных замшевых спортивных ботинок довершила ее наряд.

Испробовав несколько способов справиться с волосами – от конского хвоста до пучка, схваченного на затылке заколкой, – она в конце концов остановилась на черной замшевой ленте-повязке. Пусть хотя бы распущенные по плечам волосы не падают на лоб.

К назначенному времени Дженни была готова. Половина двенадцатого. Без двадцати. Ни Рейфа, ни Синди.

Я даже рада, заявила сама себе Дженни. Возможно, пикник отменен. Но при этом она продолжала каждые две минуты поглядывать на часы. Без четверти двенадцать раздался звонок в дверь.

– Просим прощения за опоздание, – извинился Рейф.

– А все потому, что моя Лапка… – начала Синди.

– Лапка? – Дженни перевела взгляд на миниатюрные кроссовки, которые вместе с джинсами и курткой составляли сегодня одеяние малышки.

– Лапка – это ее кошка, – объяснил Рейф. – Она сегодня утром потерялась.

– Но мы ее нашли, – тут же вставила Синди. – Она здорово играет в прятки.

– Прячется она точно здорово, – суховато отметил Рейф.

– Я испугалась, что она убежала, а она спала за занавесками.

– Поближе к обогревателю, – добавил Рейф. – Это создание своей выгоды не упустит.

– Лапка – кошка, папочка. А не это. Ты не должен называть ее это. Котяток у нее уже больше не будет, – прибавила Синди исключительно ради Дженди. – Но она все равно кошка-девочка.

– Ну, конечно, я не сомневаюсь, – отозвалась Дженни.

– Ты можешь прийти к нам в гости и познакомиться с ней, если хочешь, – сказала Синди. – Лапка сама не выходит. Ей дома нравится.

– Я же сказал, эта кошка своего не упустит. Так ты готова? – спросил Рейф у Дженни.

Она кивнула.

Для нее не стало сюрпризом, что Рейф водил мощный

джип, автомобиль, практичностью и увертливостью походивший на его хозяина.

Но вот что действительно стало для нее сюрпризом, так это жар, пронизавший ее от прикосновения Рейфа, когда он подсаживал ее в джип. Одну ладонь он положил ей на руку, а другой подтолкнул в спину – и Дженни ощутила отпечаток каждого его пальца, как будто они выжгли клеймо на ее теле. Она даже мурашками покрылась, мгновенно обвинив в этом погоду – довольно-таки неубедительный довод, учитывая, что на улице было не меньше шестидесяти пяти градусов по Фаренгейту.

Устроившись на сиденье, она старательно избегала взгляда Рейфа, чтобы он не увидел ее смятения. Она сосредоточила все внимание на салоне джипа. Дженди слышала мнение, что по состоянию машины можно многое сказать о ее владельце. В этой машине на зеркальце не болтались никакие двусмысленные безделушки. Но Рейф же вдовец с маленькой дочерью на руках, порядочный член делового сообщества… который двигается с бесшумной грацией хищника. Он и сейчас ее продемонстрировал, возникнув в джипе рядом с Дженни так, что она этого и не заметила.

Он поднял брови при виде ее явной заинтересованности машиной, и Дженни сочла необходимым хоть что-то сказать:

– Отличный джип. – Больше ей ничего не пришло на ум.

– Ради тебя я его сегодня утром отдраил, – сообщил он в ответ.

– Не стоило.

– Нет, стоило. Заднее сиденье было все завалено барахлом, в том числе кипами только что отпечатанных меню. Ресторанный бизнес требует. Тебе там сзади как, ласточка, удобно? – спросил Рейф и заглянул в зеркальце, чтобы убедиться, что Синди пристегнула ремень.

– Отлично, папочка. А как Задира? – спросила Синди у Дженни. – Ты его уже починила?

– Почти. Завтра сможешь забрать его домой. Тебе повезло, что Синди спасла твоего мишку, – добавила она, обращаясь уже к Рейфу.

– В чем же?

– Это ведь мишка Штайффа.

– Не понял?

– Это мишка фирмы Штайффа. Видел ярлычок у него в ушке?

– Так это фирменный ярлык? А отец, когда я был ребенком, говорил, что это личный номер Задирь, как у моряка. Кажется, он привез мне мишку из какого-то немецкого порта.

– Вероятнее всего. Мишек Штайффа делают в Германии. Когда он обретет приличный вид, ты должен его беречь.

– То есть ты хочешь сказать, что плюшевые мишки имеют какую-то ценность?

– Не какую-то, а огромную. Не только материальную, хотя в наши дни многих, похоже, заботит лишь эта сторона вопроса, – мрачно пробормотала Дженни. – Знаешь, как однажды выразился Оскар Уайльд? «Люди сегодня знают цену вещей, но не знают их ценности».

– А о какой, собственно, материальной ценности идет речь? – уточнил Рейф.