Бегство от любви
Шрифт:
О том, что все еще так и не позвонил Пат, Ричард вспомнил только около полудня. Но прежде ему нужно было навестить еще нескольких пациентов. Пятница в клинике считалась самым тяжелым днем — новые больные все прибывали, а выписывались в этот день очень немногие счастливчики. Он стремительно мчался по коридору. В любом случае он должен постараться освободиться как можно скорее, чтобы успеть позвонить ей до обеда. Но как назло именно в этот день удача отвернулась от него, и в то время, как он уже закончил осмотр своего последнего пациента, у него в кармане запищал радиопередатчик, который
— Доктор Уайт слушает. И если можно, побыстрее, мне некогда.
— Я постараюсь не задерживать вас надолго, — послышался в трубке строгий голос Филипа Редвуда.
— Извините, сэр, — поперхнулся Ричард. — Я не знал, что вы мне позвоните.
— Это я уже понял. Я просто хотел вам напомнить, что по пятницам доктор Форрест посещает школу профессора Энгеля и проводит осмотр детей. Так что вам придется отправиться сегодня туда вместо нее.
— Ах ты, черт! Я совершенно забыл об этом. А пропустить один раз никак нельзя?
— Вы же знаете, что за зануда этот Энгель. Если мы хотя бы единожды нарушим договоренный порядок, то потом придется оправдываться до скончания века.
— Тогда придется поторопиться. У меня еще полно работы.
— И раз уж вы там появитесь, то…
Не дожидаясь обеда, Ричард сел в машину и отправился в частную школу, находившуюся на другом конце Аросы. Прошло довольно много времени, прежде чем он успел закончить с осмотром детей, и освободиться он смог не раньше, чем только через пару часов. Просто поразительно, как трудно подчас бывает управлять с этими маленькими занудами! Не минуты не задерживаясь даже для того, чтобы опрокинуть в себя чашку кофе, которое налила ему школьная наставница, он снова помчался в клинику, по прибытии в которую направился прямиком в операционную, где ассистировал Бертью в проведении коллапсотеррапии легкого.
В то время как Ричард страстно желал, чтобы время остановилось, замерло на месте, Лесли, сидя у кровати Деборы, считала минуты до того момента, когда наконец закончится этот непомерно долгий день. Время от времени это утомительно скучное время препровождение разнообразилось тем, что она измеряла девушке пульс и температуру или же принималась уговаривать ее выпить немного бульона.
— Вряд ли это входит в ваши непосредственные обязанности, пробормотала Дебора, в то время как Лесли поправляла подушки на кровати.
— Это для разнообразия.
— И вы что, не собираетесь возмутиться?
— Нет. Тем более, что это все временно, пока мистер Редвуд не выпишет для вас из Англии личную медсестру.
— А вот я ни за что не стала бы работать в больнице. Терпеть не могу болезни.
Лесли улыбнулась.
— А для меня профессий иных, чем профессия врача, не существует.
— Я вижу, вы неплохо ладите с Филиппом: он тоже так считает. Где вы работали раньше, прежде, чем приехать сюда?
— В Больнице Святой Катерины.
— Надо же, как бывает. И вы знали моего мужа, когда он тоже в свое время работал там?
— Да. Прежде, чем стать врачом, я была там медсестрой.
Дебора пристально сверлила ее взглядом.
— У вас внешность
Лесли откровенно умилило это заявление.
— А что, существует даже и такой тип людей?
— О боже ты мой, ну конечно же. Уверенные, хладнокровные недотроги, которые всем своим видом как будто всячески пытаются подчеркнуть, что они посвящены в нечто такое, что остальным понять не дано. — Она недовольно заворочалась. — Поправьте мне подушки, ладно? А то они уже снова слежались.
Лесли механически выполнила и эту просьбу, и к тому времени, как она одернула одеяло и поправила карточку, висевшую в ногах кровати, Дебора успела задремать. Лесли задумчиво разглядывала ее узкое лицо и бледную кожу. Даже во сне у этой женщины был порочный, нахальный вид. Уж этой-то карьера ни к чему, ехидно подумала она про себя. Как она там сказала? Уверенная, хладнокровная недотрога?
Она тихонько, на цыпочках подошла к умывальнику и посмотрела на себя в зеркало. Действительно ли такой представала она перед окружающими? Но даже вид собственного отражения — живой и цветущий — не изгладил тот горький след, что был оставлен в душе словами Деборы, и по мере того, как за окном начинали сгущаться вечерние сумерки, Лесли становилось все более тоскливо.
И вот наконец в семь часов вечера она со вздохом облегчения собрала свои вещи, и вручив карточку с дневным отчетом ночной сестре, вернулась в свою квартирку.
К счастью Бобби уже разделся и улегся в постель, и тогда Лесли наклонилась и любовно взъерошила ему волосы на макушке.
— Какой ты у меня хороший мальчик. Как день прошел? Хорошо?
— Не плохо, — он сел в кровати, обхватив руками колени и улыбался ей — розовощекий шалун в пижамке в полосочку. — А зато я уже намного лучше говорю по-американски! А некоторые мальчики из нашего класса учат меня говорить так, как говорят гангстеры в Нью-Йорке.
— Только смотри, чтобы профессор Энгель ни о чем не узнал! Я не думаю, что он обрадуется, если узнает о ваших занятиях. — Она погасила свет. — А теперь поскорее ложись и засыпай. Уже очень поздно.
Дожидаясь ужина, Лесли решила набрать номер телефона фрау Дорфен и поговорить с Пат.
— Боюсь, что я не смогу прийти к тебе этим вечером, — объяснила она подруге, когда та подошла к телефону. — Я сейчас временно выполняю обязанности медсестры при миссис Редвуд, и поэтому никак не могу отлучиться из клиники.
— Ты с ума сошла! — реакция Пат оказалась в точности такой же как и у Ричарда. — И это что, значит, что мы так и не увидимся с тобой до моего отъезда?
— В котором часу ты завтра уезжаешь?
— В одиннадцать утра.
— Тогда да, скорее всего так оно и будет. А может быть тогда мы сама придешь ко мне сюда?
— Не могу, — резко отозвалась Пат. — Мне нужно еще укладывать вещи.
— Но это можно сделать и утром.
— А мне хочется уложить все именно сейчас.
— Это на тебя совсем не похоже! — усмехнулась Лесли и тут же нахмурилась, потому что никакого ответа на это замечание не последовало. Что у тебя случилось? Ведь в самом-то деле, не обиделась же ты на меня, или как?