Бегство от любви
Шрифт:
— Но все равно Ричард не хочет, чтобы он об этом узнал. Обещаешь, что не скажешь ему ничего?
— Ладно, не скажу. Но только все равно это очень уж по-детски.
— Может быть. Но Ричард хочет, чтобы было так… — Пат вздохнула. — Я буду ужасно тосковать без него. Но вот только мне почему-то все еще не верится, что он любит меня. Я всегда думала, что ты и он…
— Ричард уже давным-давно перестал нуждаться в моем обществе. Просто он никогда не желал признаться себе в этом.
Позднее тем же утром Пат уехала из Аросы, и еще несколько
К концу той же недели в клинику приехала медсестра-шотландка, выписанная суда исключительно ради Деборы, и Лесли смогла снова вернуться к выполнению своих привычных обязанностей. С Филиппом она виделась изредка, иногда вдруг случайно встречаясь с ним в какой-нибудь из палат, и тон его при этом был настолько формальным, что Лесли даже время от времени начинала задумываться над тем, а не померещился ли ей тот их разговор на заснеженном плато, и тот, другой, состоявшийся после, в тот вечер, когда ему позвонил Каспер. Может быть тогда, пребывая в крайне подавленном душевном состоянии Филип сказал ей то, о чем теперь стал сожалеть? И все же она была твердо уверена в том, что ему на сама деле нужна ее дружба; она даже верила в то, что все же настанет тот день, когда это чувство, возможно, перерастет в нечто большее…
Единственным ее утешением было лишь то, что он очень редко оставался наедине и с женой, и его визиты к ней были очень непродолжительны и были обусловлены скорее должностными обязанностями лечащего врача — и как того и следовало ожидать, подобное поведение не могло ускользнуть от внимания подчиненных из персонала клиники.
— Какая жалость, — как-то раз тихонько шепнула Лесли сестра Лисель. Было бы намного лучше, если бы герр доктор…
— Перестаньте, сестра, — наредкость резко одернула ее Лесли. — Мистер Редвуд может самостоятельно позаботится о своих делах.
Густо покраснев, девушка отвернулась, чтобы уйти, и тогда Лесли, сердясь на себя за такую несдержанность, остановила ее.
— Извините, — быстро поправилась она. — Я, конечно, понимаю, что вами движут самые добрые чувства, но вот только мистеру Редвуду вряд ли пришлось бы по душе, если бы он только узнал, что мы тут сплетничаем о нем.
— Но ведь он такой хороший, — воскликнула девушка, — и он заслуживает того, чтобы быть счастливым.
Лесли вспомнила эти слова позднее в тот же день, когда войдя в палату к Деборе, она увидела ее сидящей в кресле у окна.
— Вот видите, вы уже встаете с кровати — если так пойдет и дальше, то очень скоро вы уже бегать сможете.
— Не старайтесь обмануть меня. Вам не стоит себя так утруждать. Я знаю, что теперь я останусь инвалидом на всю жизнь.
— Какой вздор! — Лесли присела на краешек подоконника. — У вас просто депрессия.
— Уверяю, что у вас на душе было бы не лучше, окажись вы на моем месте.
— Но
— А что с того проку? У меня больше не осталось ничего, ради чего стоило бы жить!
— Как это "не осталось"?! Все у вас есть.
— Имеете в виду моего прославленного муженька? — отмахнулась от нее Дебора. — Между нами все было кончено еще несколько лет назад. Если бы мне не стало плохо в окрестностях этой Аросы, что я бы его больше так никогда, возможно, и не увидела бы. Ганс не должен был привозить меня сюда.
— Но если бы он тогда этого не сделал, вас бы сейчас уже не было бы в живых.
— Если Филип не даст мне развода, то я точно умру!
— Вы не должны так говорить! — Лесли была потрясена истерическими нотками, послышавшимися в голосе Деборы.
— А почему бы и нет? Сейчас самое время. Ганс даже не взглянет в мою сторону, пока я наконец не стану свободной женщиной.
— И вы считаете, благоразумным рассказывать мне, постороннему человеку, о подобных вещах?
— А тут нет ничего секретного. Все прекрасно знают о том, что Филип отказывается развестись со мной. Он очень печется о своем собственном добром имени.
Лесли стоило большого труда продолжать сохранять видимое равнодушие.
— А если бы вы сейчас были не замужем, то герр Каспер женился бы на вас?
— Конечно. Он любит меня. Просто он не хочет афишировать это, пока я еще замужем за Филиппом. Все швейцарцы очень целеустремленны, а Гансу тоже необходимо думать о своей карьере.
— Как и вашему мужу, — сказала Лесли, прежде, чем ей удалось сдержать себя.
— Развод со мной теперь уже не нанесет вреда Филиппу, — возразила Дебора. — Он уже сделал себе имя. И в конце концов виноватой во всем оказалась бы я одна.
На бледных впалых щеках начал постепенно проступать нервный румянец, и заметив это, Лесли поспешила перевести разговор на более отвлеченную тему.
— Может быть вам все же лучше сосредоточиться на том, чтобы поскорее поправиться? А задумываться о будущем можно и потом, когда вам станет лучше.
— Я не стану чувствовать себя лучше до тех пор, покуда мне приходится переживать из-за Ганса! Все женщины без ума от него, все они сразу же хотят заполучить его себе. А он мой! Мой!
Дебора повысила голос, и Лесли тут же подошла к ней.
— Прошу вас, не расстраивайтесь так. Я уверена, что мистер Редвуд тоже хочет, чтобы вы были счастливы.
— И именно поэтому старается всячески привязать меня к себе все эти годы? Почему он до сих пор отказывается разговаривать о будущем? — Дебора усталым движением откинула со лба выбившуюся прядку волос. — Такой человек как Филип никогда не изменится! Мой единственный шанс вновь обрести свободу в том, что когда-нибудь мне все же удастся уличить его в чем-нибудь не слишком благовидном. — Она горько усмехнулась. — Но всерьез рассчитывать на это, увы, не приходится! Пуститься во все тяжкие — это не для него! У него все не как у людей!