Бегущий по лезвию бритвы
Шрифт:
— Сейчас подойдет,— Пат достала из сумочки сигареты и зажигалку, закурила и выпустила дым из ноздрей.— Это очень древний лифт. По-моему, там такая открытая железная клетка. Ты не боишься?
Стрелка миновала цифру 2, задержалась на единице, потом опустилась до конца. Дверь распахнулась.
Джо увидел ажурные железные решетки кабины, лифтера в форме... Лифтер сидел на табуретке, держа руку на рычаге.
— Поднимаемся наверх,— сказал лифтер.— Входите.
— Я не поеду,— сказал Джо.
— Почему? — удивилась Пат.— Ты боишься, что оборвется трос? Да? Ты этого боишься?
— Это то, что видел Эл,— сказал Джо.
— Как хочешь,— сказала Пат.— Остается лестница. Но ты ведь не дойдешь...
— Дойду,— сказал Джо. Он двинулся вперед в поисках лестницы. Ничего не вижу, ничего... не могу найти... Перехватило дыхание. Он остановился и сосредоточенно сделал вдох. А вдруг это и вправду сердечный приступ, подумал он. Тогда никаких лестниц... Жажда одиночества становилась нестерпимой. Лечь, вытянуться, закрыть глаза — в тишине, без свидетелей, никто не войдет, ни с кем не надо разговаривать... И чтобы никто не знал, где я. Это казалось ему самым важным: стать невидимым, неслышимым, просто исчезнуть. Особенно это касается Пат... ее присутствие непереносимо...
— Это здесь,— Пат развернула его влево.— Прямо перед тобой. Просто держись за перила и ковыляй к постельке. Ну? — Легким танцующим шагом она поднялась на несколько ступенек.— Ты сможешь?
— Я не хочу... чтобы ты... шла со мной...— сказал Джо.
— О, дорогой! — Она вздохнула с наигранным огорчением. Ее черные глаза блестели,— Боишься, что я воспользуюсь твоим состоянием? Опасаешься за свою невинность, да?
— Просто... хочу быть... один...
Цепляясь за перила, он одолел первую ступеньку. Остановился и посмотрел вверх, пытаясь сосчитать, как далеко до конца пролета и сколько ступенек предстоит ему преодолеть.
— Мистер Денни не велел мне отлучаться от тебя. Я могу читать тебе что-нибудь, приносить разные веши. Заботиться о тебе.
Джо вскарабкался на следующую ступеньку.
— Один...— прохрипел он.
— Но я же могу просто посмотреть, как ты поднимаешься? Мне интересно, сколько времени уйдет на это. Если ты, конечно, дойдешь.
— Дойду...— Джо поставил ногу на следующую ступеньку, ухватился за перила и потянул себя вверх. Сердце билось где-то в горле. Он закрыл глаза и с трудом вздохнул.
— Я воображаю, как себя чувствовала Венди,—сказала Пат.— Она была первой, да?
— Я ее... любил...— прошептал Джо.
— О, я знаю. Джи-Джи говорил мне. Он прочел это в твоих мыслях. Мы с ним были хорошими друзьями. Немало времени провели вместе. Как ты выразился бы, у нас была интрижка. Да, ты сказал бы именно так.
— Мы были... правы...— сказал Джо. Он сделал глубокий вдох. Преодолел еще одну ступеньку. Потом еще одну,— Ты и Джи-Джи... работали на Холлиса. Внедрились... чтобы...
— Именно так,— согласилась Пат.
— Лучших инерциалов... и Рансайтера... прикончить...— Еще ступенька.— Мы не в полу... жизни... мы не...
— Да, вам предстоит полная смерть,— сказала Пат.— Вы еще живы — хотя тебя это уже не касается. Но умрут все. Только зачем нам говорить об этом? Снова напрягаться, думать? Ты же уже все это сказал мне, причем
— Вот почему Венди... умерла первой... не потому... что была одна... а потому...— Он испугался внезапного прилива сердечной боли; нога соскользнула со следующей ступеньки, и Джо повис на перилах. Наверное, он потерял сознание, потому что внезапно обнаружил себя сидящим скрючившись, сжавшись... Как Венди в шкафу, подумал он. Подняв руку, он вцепился в рукав своего пиджака и потянул...
Материя расползлась. Сухая, истлевшая, она рвалась, как оберточная бумага... Сомнений не оставалось: скоро за ним потянется след из клочков распадающейся одежды. След, ведущий к двери, за которой его ждет желанное одиночество. И до которой он доползет, влекомый той же силой, что лишает его жизни... он околдован, и завершение его пути — в могиле...
Он поднялся еще на ступеньку.
Дойду, понял он. Сила, уничтожающая меня, мне же дает энергию, чтобы дойти. Мое тело тает — вот почему тела Венди, Эла, Эди... Фреда, видимо, тоже... выглядели как пустые коконы, отброшенные за ненадобностью. Эта сила позволяет мне бороться с неимоверно возросшей силой тяжести, и плата за это, плата за подъем — это само мое тело. И тела этого хватит, чтобы доставить меня наверх, за желанную дверь... и даже Пат, запустившая этот процесс, не сможет прервать его. Интересно, что она чувствует, наблюдая за этим восхождением? Испытывает восторг? Или презрение? Он поднял голову, присматриваясь. Никаких сильных эмоций на ее живом лице. Только интерес. Никакого злорадства. Совершенно нейтральное выражение. Удивления в себе он не ощутил. Пат пальцем не пошевелила, чтобы помешать — или помочь — ему. Это почему-то казалось естественным.
— Тебе получше? — спросила Пат.
— Нет,— он преодолел уже половину пути. Встал на следующую ступеньку...
— Ты выглядишь несколько лучше. Не таким бессильным.
— Потому что я поднимусь. Я знаю точно.
— Уже не шибко далеко,— согласилась Пат.
— Не так далеко,— поправил ее Джо.
— Ты невозможный. Такой мелочный, тривиальный. Даже в агонии... вернее, в том, что тебе кажется агонией,— поправила она себя.— Мне не следовало так говорить: «в агонии». Это может подорвать твой оптимизм.
— Лучше скажи мне... сколько ступенек... осталось...
— Шесть,— Она отбежала от него, легко и бесшумно' взлетела наверх,— Нет, извини: десять. Или девять? Кажется, девять.
Он поднялся еще на ступеньку. Потом еще. И еще. Он молчат и никуда не смотрел. Карабкаясь вверх, как улитка, чувствуя твердую поверхность, на которую он мог опереться, он положился на инстинкт, на вырабатывающийся навык, позволяющий экономно расходовать остатки сил.
— Ты почти на месте,—весело сказала стоящая наверху Пат,— Что ты можешь сказать, Джо? Будут ли комментарии по поводу этого величайшего восхождения? Величайшего в истории человечества? Хотя нет — до тебя его уже совершили Венди, Эл, Эди и Фред. Но только твое я видела своими глазами.