Белое и Черное
Шрифт:
Что, что? Юлька сама не знала. То, как муж «обрадовался» ее беременности заело глубоко внутри. Разочарованный тон. Сухие фразы. Она тогда настолько растерялась заданному вопросу, что ее переклинило: «Если правда, Сережа бесплоден, как говорит, то каким ветром надуло?». Тут же себя одернула, что не обязана никому и ничего доказывать. Если Травкин не хочет этого малыша, то так бы и сказал. Зачем огород городить?
— Вы решили? — гинеколог, не смотрела в сторону растрепанной женщины, быстро набивая на компьютере в карточку пациентки показатели ее осмотра.
Полковник,
В глазах потемнело от ужасного предположения. Жена решила избавиться от ребенка? Не те слова должна услышать любимая женщина, сообщая такие новости. Не те. Он прекрасно понимал, что бежать сейчас и разбираться бесполезно. Уже случилось все, что могло случиться. И это только его вина. Но, все равно Травкин давил на газ, игнорируя правила дорожного движения. Плевать на штрафы! Возможно, у него был единственный шанс стать отцом, и он его похерил, параноик чертов. Если произошло непоправимое…
— Ушел с дороги, гиббон! — проорал, посигналив пешеходу, который лез под колеса на переходе, зависнув в телефоне.
У Травкина вся спина была мокрая от расшатанных нервов и повышенного выброса кортизола в крови — гормона стресса.
Он бросил машину на стоянке с табличкой «Только для сотрудников». Скачками добрался до приемного отделения, чуть дверь с корнями не выдрав. Сунул развернутые «корочки» перед носом дежурной медсестры — это всегда работало. И сейчас девушка испуганно округлила глаза, оторвавшись от раскладывания пасьянса на рабочем компьютере.
— Моя жена, Травкина Юлия… Где она и что с ней? — впялил злобный стальной взгляд, словно девчонка в чем-то провинилась.
— Сейчас посмотрим, — медсестра зашла в базу данных, вбивая в поиск данные.
— Да, есть такая. Третий этаж, плата триста восьмая…
Сергей, уже не слушал остальное. Увидеть ее глаза. Понять, прошли ли они точку невозврата.
Вошел, для приличия стукнув пару раз, не спрашивая разрешения. В палате несколько коек. Женщины. Кто лежит с книжкой, кто сидит. Ее скрючившуюся фигурку выделил сразу. Спит, приоткрыв слегка рот. Тонкая рука выставлена вперед и от нее тянется трубка к капельнице.
— Мужик, тебе чего? — недобро крякнула «смотрящая» бабка палаты из своего угла.
— Я… К жене, — сглотнул полковник, не повернул в сторону лысой большой головы, зачарованно смотря на бледное личико и припухшие круги под глазами. Плакала из-за него?
— Так, часы приема закончились, — не унималась в своей правде бабулька. — Сейчас обход будет, врача ждем. Завтра приходи… В халате и бахилах, — фыркнула, что нехристь такой, антисанитарию разводит.
— Юль? — пропустив все замечания мимо остроконечных ушей, он присел на корточки рядом. — Юля, скажи мне… И я уйду, — протянул руку и осторожно убрал прядь волос со щеки.
Длинные реснички дрогнули и вспорхнули, как бабочки. Серо-голубые глаза не сразу поняли, что сна больше нет, как и большого стола, замызганного пятнами кофе. Травкин вполне материальный. Запах его хвойно-горький, с привкусом табака.
— Юля-а-а, — выдохнул и замер, забыв, как дышать. — Прости меня, дурака.
— Не знаю, как еще… Этого сначала родить нужно. Он будет, Травкин. Я сама так решила, — шевелила губами, выскребая из себя тихие звуки. Сергей залюбовался ее контуром рта. Губы у Юльки красивые. Там мило она говорит, очаровательно трет нижнюю и верхнюю между собой. Век бы смотрел.
До Травкина дошло, что сказала жена. Ребеночек есть… Он в ней. Он живой.
Уткнувшись лбом в край кровати, мужчина так же еле слышно прошептал:
— Спасибо, родная. Спасибо!
Его сердце, в котором даже не раны, а дыры… радостно затрепетало, наливаясь заживляющей силой. Юлька дала ему эту силу. Воскресила. Как можно сомневаться в ней? Пора передавить всех тараканов в башке, оставшихся от бывшей жены. Юлька — другая.
— Сок персиковый привези, и кое-что из женских штучек… Возьми бумажку на тумбочке, — ее пальчики рисовали на повинной черепушке сердечки. — Даша и Костик у светкиных родителей. И шоколадку не забудь, — в ее перемешанной речи Травкин понял главное — он прощен. Осталось только не загрызть себя самому.
Глава 58
— Ух, и страшный он у тебя, Юль. Чуть мимо кровати не села от… неожиданности, — говорит соседка напротив, обнимая свой шестимесячный живот.
Остальные тетки согласно кивают.
— Вредный, — вытянула губы бабулька из угла, кинув взгляд из-под очков и снова уткнулась писать буквы в сканворде. — Бьет, небось? — пытается ненавязчиво вытянуть подробности. Ей будет потом, о чем с подружками поговорить. Наслушалась здесь историй, на целый вперед месяц хватит.
— Нет, не бьет, — вяло отбрыкнулась Юля. — Хотя, и правда, вредный.
Ей было все равно, что говорят вокруг. Травкин — не идеален, он и правда говнюк. Но, это ее лысый, ушастый, страшный и недоверчивый… говнюк. Боженьки упаси иметь такого врага, как Череп… А, вот мужа?
Юлька усмехнулась, фыркнув вслух. Она приручила человека самого опасного вида — воина без страха, способного противостоять худшим из их рода. Думает о нем непредвзято, трезво смотря на вещи. Ей будет с ним не просто. Но, маленькая хитрюшка знала, куда лезет. Так, что поздно локти кусать. Став женой полицейского, Юлия должна встать рядом и обеспечить надежный тыл. Форму ему гладить и лишних вопросов не задавать… Других иллюзий она не питала, ни легкости от жизни не ждала.
Женщина, пережившая предательство, едва выжившая от рук маньяков — сам себе психолог, если честно. И что бы сейчас ни говорили кумушки вокруг, Юлия выбрала себе правильного мужчину, у которого на нее и детей срабатывает условный рефлекс защитника. Судьба подкинула именно того, в ком она нуждалась — бесстрашного мента со странными, диковатыми тараканами в голове.
Трудно ли на деле подобного мужчину испугать?
Сегодня Юля видела в его туманных глазах много чего, в том числе боязнь за нее и настоящее облегчение, что малыша удалось сохранить. «Она. Ему. Нужна» — понятно без слов. И пусть Сергей бывает непроходимо туп и категоричен, ему простительно. Навешал на себя ярлыков, как доспехи. Она докажет ему обратное… В очередной раз.