Белое и Черное

Рог Ольга

— Мам, да какие нервы? Она больная на всю голову, — гнула свою линию Даша, покрутив у виска, покраснев от возмущения. Ей было сложно описать все абсурдные придирки учительницы иностранного языка.

— Ну, хочешь, я схожу в школу, поговорю с ней и с классным руководителем? — предложила мать, помешивая суп на плите. Немного зачерпнув в ложку отвара, подула и попробовала на соленость, почавкав губами. Добавила чуток на кончике специй и прикрыла крышкой до полной готовности.

В школу Юлия пошла с Костиком, который успел начудить и изрисовал себе лицо синим перманентным

маркером. Мама же наводит марафет, вот и он решил пойти в боевой раскраске красивым.

Юля пыталась оттереть художество, только не особенно получилось. Синева, казалось, въелась подкожно. Коська мычал и сопротивлялся, отмахиваясь руками. Ему все в себе нравилось. Вон, какой живописный…

— Это что такое несуразное? — фыркнула стройная до неприличия учительница в модном брючном костюме, с перламутровой брошью в виде стрекозы слева. Она, с высоты своего роста, рассматривала Костика, пренебрежительно поджав губы и не сразу заметила женщину, разговаривающую по телефону в двух шагах от нее.

Юля все слышала. Она нажала отбой, завершив разговор со спамером из банка, предлагающим взять у них кредит, отчего уже была на взводе.

— Вы моего ребенка обозначили в среднем роде и назвали несуразным? — голосок Юлии урчал, как у большой тигрицы, набирая обороты.

Детоненавистница выискалась! Как ей учеников в школе доверяют?

— Тамара Аркадьевна? — Юлька встала напротив растерявшейся англичанки, прикусившей язык. У той, аж лицо пятнами пошло и кончики губ по-пьеровски вниз полезли.

— Все верно! — вздернула свой тонкий нос «жердь». — Травкина Тамара Аркадьевна.

— Травкина Юлия, мама Дарьи Продановой… — представилась родительница и смутные сомнения забродили догадками.

Они застыли, понимая, кем приходятся лысому полковнику: бывшая и нынешняя жена.

А ведь теперь, все сходилось в ребусах. Англичанка каким-то образом узнала, что Даша — падчерица Сергея, и давай отыгрываться на ребенке, стервоза.

Юля подняла брови, показывая, что все, в принципе, поняла. Обняв за плечи сына, она развернулась на месте, и пошла в сторону кабинета директора, который, очень кстати, оказался на этом же этаже.

— Возможно, вы утрируете? Как вы можете обвинять голословно, что учитель занижает оценки? — в голосе другой женщины слышался заискивающий дискант. Раздувать конфликт совсем не хотелось. На носу проверка из управления образования… Мамочка с претензиями совсем не ко двору.

— Если это не так, я лично принесу свои извинения в письменном виде. Вот, работы моей дочери. Можно провести независимую экспертизу, — Юля вынула тетрадь, исписанную ровным аккуратным почерком. — Все задания выполнены в срок… Так, за что в электронном журнале красуются двойки? Здесь самостоятельные работы, — она положила рядом листочки. — Возьмите, у меня есть копии, — кивнула на Дарьины работы. — Если Тамара Аркадьевна питает личную неприязнь из-за того, что мы стали семьей ее бывшего мужа…

По тому, как пробежала тень по бледному лицу директриссы, Юля поняла, что та не в курсе хитросплетений родственных связей.

— Я не позволю никому издеваться над своей дочерью!

Слышите? Если не будут приняты меры, напишу жалобу «куда надо», — Юлька недобро прищурилась, подавшись всем телом вперед.

— Шкула! — из-под стола вынырнула группа поддержки. Пусть, Костик у мамы сейчас один, но его на всех хватит. По недовольным голосам, он сразу же определил, что кто-то посмел буравить на родительницу. Поверх столешницы на чужую тетку смотрели большие недоверчивые глаза и синий сон дергался, как у злобного кролика.

Мальчишка успел беззастенчиво обследовал весь кабинет, но ничего примечательного не обнаружил. Ни тебе конфет, ни игрушек… Скучное место.

По тому, как опустились плечи директора школа, Юлия поняла, что этот раунд за ней. Взяв своего непоседу за руку, она, не попрощавшись, ушла, оставив после себя налет недосказанности. В душе клокотал материнский праведный гнев.

Вот же, курва! Через дочку мстить решила… Ну, ничего. Вернется вечером с работы ее мужчина, Юлька все подробно донесет, какие козни проворачивает его драгоценная Тамарочка.

Глава 62

— Все, что было в тебе хорошего — жилплощадь, — Тамара артистично сделала жест рукой, будто дирижировала оркестром. — Женился на хабалке с приплодом и думаешь, что стал примерным отцом? Ха! Как бы не так…

Травкин смотрел на женщину, с которой прожил недолго. Думал сначала, она интеллигентная, утонченная натура, что читает Байрона в оригинале. Казалась человеком, который умел слушать… Пожалел, вытащил из такого говна, про которое вспомнить страшно. Помог женщине в беде, называется. Ошибся. Принял кучу гравия за золото. Острые зубы гарпия стала показывать не сразу, постепенно откусывая от него по куску. Обычная чванливая лживая сука, строящаяся из себя правильную.

— У меня были другие мужчины, помимо тебя! Я изменяла тебе, Травкин. Что, скажешь, не имела права? Красивой женщине нужно внимание и забота, а не мечты в пустой постели в темноте о сексе при живом-то муже…

«Красивая?» — поднял одну бровь Сергей. Доска, похожая на Шапокляк. Вот, Юлька у него красавица. Мягкая, теплая, ласковая… в Томке нет, как оказалось, никакой изюминки, душевности. Пустышка с завышенным самомнением, от которого у нее мозг потек окончательно.

Если бы всех коварных женщин ждала неминуемая расплата еще при жизни, причиняли бы они меньше зла? На вряд ли. Такова их паразитарная натура. Но, к счастью, хорошо научился распознавать женскую суть после расставания с бывшей актрисой погорелого театра.

Не хочешь иметь детей… Почему бы честно не сказать, прямо в глаза? Зачем, перекладывать вину на другого, вгоняя его в комплексы. Хотела отомстить напоследок? Да, пожалуй, ей это удалось. Сергей засомневался в Юльке и чуть не сделал роковую ошибку. При воспоминании об этом все мышцы тела напряглись. Хотелось плюнуть твари в глаза, развернуться и уйти. К Юле.

Томка тарахтела, сочась желчью. Полковник курил и смотрел на ветви старого качающегося клена. Голубое небо казалось пустым, как и ее слова.