Белое и Черное
Шрифт:
«У нас только секс»
«Тебе нужен не такой муж, как я»
«Дачу купил ради яблони»
И вот теперь, Сереженька верит, что бесплоден. Смирился, что Юлька нагуляла? Смешно, если бы не было так печально…
— Травкиной на уколы особенное приглашение нужно? — ворчит медсестра, скрипнув дверью и смотрит сурово, как надзирательница, что ее не услышали с первого раза.
Да, Юлька что-то задумалась… Виновато улыбнувшись, она, кряхтела столетней бабкой, поднимаясь с лежанки. Всунула ноги в свои неизменные потасканные тапки и пошаркала,
На следующий день к ней прибыла целая делегация.
Коська забрался на колени к матери и прижался к груди, перебирая пальчиками пуговицу на халате. «Соскучился, мой маленький» — у Юли сердце наполнилось к нему щенячьей тоской. Даша рассказывала, как они там без нее справляются.
— Мам, дядя Сережа делает на завтрак бутерброды вот с таким толстым слоем, мам, — жаловалась дочь, что Травкин заставляет есть жирнющие и калорийные закуски. — Костю взял к себе на работу, и он теперь… — понизила тон, оглядываясь, нет ли поблизости материного мужа, который ушел относить врачу купленные для нее лекарства.
— Шкула такая! Шаболда, — повторил обновленный лексикон мальчик, понабравшись взрослых слов.
— Вот! — выставила Дарья указательный палец на брата. — Ругается теперь, как сапожник. Мам, я не знаю, что делать… Он… Он повторяет это постоянно, не понимая, что говорит ругательства.
— Шука! — крикнул громко Коська, увидев ту самую бабку из ее палаты. — Шкула! — добил окончательно.
«Господи, что-то буде-е-ет? Надеюсь, на меня не натравят органы опеки» — Юля прикрыла от стыда глаза, стараясь не видеть перекошенного от гнева лица соседки. Как сейчас будет объясняться?
Люди, дайте кто-нибудь пластырь! А лучше — два. Один сынуле рот заклеить, а второй — Травкину на лоб налепить и написать фломастером: «Отец года».
Глава 59
— Так, сопливая команда, жалуетесь на меня маме? — Травкин сразу смекнул, чем пахнет, когда Юля одарила его прищуренным подозрительным взглядом. Она, прямо-таки, угроза в тапках.
— Ничего мы не сопливые, — Дарья раздула обиженно щеки и скрестила руки на груди. Она опустила глаза и рассматривала свои ботинки в синих бахилах, стукая их друг об друга.
— Неть! — подержал Коська сестру. — Шопи — шаболда.
Бабка, которая подслушивала их разговор, стоя у окна, только цыкнула языком и покачала головой. Она сходила к кулеру налить в бутылку воды. По какой-то причине задержалась, и таращилась на семейство Травкиных, не скрывая своего явного любопытства.
— Женщина, тут вам не театр. Идите, куда шли, — попробовал пресечь наблюдение Сергей, выгнув грудь колесом, будто хотел всех прикрыть от обзора.
— Это общественное место! — забулькала возмущенно пенсионерка. — Могу стоять здесь сколько захочу.
— Шука, бля…
— Спасибо, милый, я не хочу. Кушай сам, — отказалась Юля от угощения, ласково потрепав его по волосам. Мальчик слизал сладость обратно и опять припал к груди мамы, обхватив липкой рукой ее голое предплечье.
Конечно же, они не могли нормально поговорить и перекидывались дежурными короткими фразами. Пришло время прощаться…
— Сереж, не води Костю больше на работу, — Юля мягко намекнула на то, что у сына время сейчас такое — хватает все слова налету.
Травкин всмотрелся в ставшие до боли родными черты лица. Она бледная, как поганка с синяками под глазами. И это часть его вины. Что касаемо мелкого нахального матершинника…
Все отделение теперь муштрует толковый словарь Даля. И не дай Боже, начнут говорить мимо. Будут обезьянник языком драить до блеска. Он их научит, блядь, культуре речи! Правда, большой начальник сам еще не знает, как правильно выразить мысль, когда цензурных слов недостаточно. Он над этим работает. Да. Все осознал.
Попрощались скомкано. Травкин не получил даже поцелуя в щеку. Юля сказала:
— Пока. Созвонимся.
Зато, детей истискала, измусолила. Оставалось только в стороне давиться завистью и заглядывать, как у нее оттопыривается на груди халат при определенном угле зрения.
Домой вернулись через магазин, накупив всякой фигни, что детям приглянулась. Ладно, захватил яйца и ветчину из продуктивного съестного и приготовил омлет. Едва успели поужинать, и Даша встала к раковине помыть тарелки, раздался звонок.
Кто-то настойчиво дзынькал, не отпуская палец от кнопки.
— Ты кто? — выставился полковник на смазливого мужика. Внимательно осмотрел, растерявшегося гостя сверху до низу, будто проверял на профпригодность.
— С-сосед сверху. Вова… А, Юли дома нет? — встал, сучара, на цыпочки и вытянул шею, чтобы заглянуть за его плечо.
«Нихера, он смелый!». Травкину будто в мозг выстрелили с близкого расстояния. Сгребая гостя за загривок, Сергей сделал рокировку, выйдя на лестничную площадку и прижал Вовку плотно к стене. Ну, как прижал? Тот только: «Хы!» успел выдуть открытым ртом, вылупив глазенки, брякнувшись затылком… Так, что звон пошел из ушей.
— Повторю вопрос-с-с. Кто ты будешь для моей жены, Юли? — зашипел ему в лицо лысый гоблин, сделав страшную гримасу, от которой на раз раскалывал преступников.
Сосед моргал, не понимая, что от него хотят услышать. Он ведь представился, а дикому мужику все мало. Биографию рассказать? Сколько раз за солью приходил? Юлька всегда помогала по-соседски. Очень, между прочим, милая девушка. А этот, неандерталец, заставит прямо здесь сожрать? Соль…
Зря он пришел. Зря. Вове как-то даже поплохело. Проталкивая в пересохшее горло слюну, парень жалобно проговорил: