Белоснежка и семь апостолов
Шрифт:
Думай о цели, приказал я себе.
Цель — Белоснежка, все остальное потом, по мере поступления.
Не будет дуэли, брат Горинец.
Не праздновать тебе мести за друга.
И мне не радоваться…
Прыгнул в машину Замалтдинов, лицо серьезное, напряженное. Из всех сил старался не цвести и не блистать белозубой улыбкой. У него тоже был повод для маленького счастья. Нужен! Позвали! Оценили!.. Простили!!!
Радость его поубавилась, когда я сообщил, что мы едем черт-те куда участвовать в несанкционированной
Замалтдинов пожал плечами и махнул рукой.
Без минуты пять позвонил Артем. Он какими-то правдами и неправдами выиграл полчаса.
Ему известно, что всего на месте нас ждут тринадцать человек, вооружены все, с ними заложница. Заложница, подчеркнул он, не знает, что она заложница. С ней кто-то из знакомых, ей сказали, что ночной переезд и ожидание в странном и неуютном месте — часть плана, что друзья скоро придут и тогда все будет в порядке. Беспроигрышный ход. Эти ребята даже не представляют, насколько им повезло, что девушка уверена в благополучном исходе встречи. Иначе… вспомнились разгромленная машина и Медведев с покалеченной ногой.
Ее охраняют двое, еще пятеро — личная свита Лауреата. Один дежурит на въезде, четверо сидят в засаде.
От нас требуется надвинуть капюшоны до самого подбородка и помалкивать. Мы должны сойти за Суфлера и Клоуна (это был еще один сюрприз; я не знал, что они в городе). Продюсер с Лицедеем пойдут вперед, вступят в переговоры, попробуют уломать их отдать Белоснежку подобру-поздорову. Собственно, мое дело — нейтрализовать как можно большее количество бандитов до того момента, когда начнется пальба. Если дойдет до пальбы — спускать с цепи Замалтдинова. Пускай напьется кровушки.
Белоснежку беречь, прикрывать всеми способами.
— Ей досталось вчера, — хмуро сказал Артем. — Хватит с нее свинца.
Чертова Поддубная, в который раз вспылил я. Появись только на работе, чертова снайперша, и поймешь, что вчерашний гнев начальника — это была нежная серенада, а фуга и реквием впереди…
Мы подобрали его и Лицедея на пустынной дороге, километра за полтора до места.
Объекты первый и пятый молча забрались на заднее сиденье. Замалтдинов заерзал. Занервничал и Лицедей. Стрелял глазами то в Артема, то в меня и Марата. Наконец решился: шумно вздохнул и сказал без акцента:
— Здравствуйте. Меня зовут Чжао Бай.
— Кузнецов, — ответил я машинально. — Андрей Гаврилович. А это мой коллега Марат Эльдарович Замалтдинов.
Марат кивнул. Лицедей тоже. А Горинец хмыкнул:
— Еще скажите «очень приятно».
Он полез во внутренний карман куртки и вынул оттуда комок туалетной бумаги.
— Вот, посмотрите оба. Тут наш телепат план нацарапал… Венди сейчас в одной из машин, но к моменту нашего приезда будет в доме. Это все, что у нас есть.
Силен Суфлер, присвистнул я. С какого же расстояния он считал расположение врагов? Да… Медведев, конечно, крут, но такому можно только позавидовать.
На
— А где остальные твои ребята? — спросил я Артема.
— Мальчишек я отослал. Им там делать нечего.
Его извилины просигналили: сказано не все, а только то, что тебе можно слышать, капитан Кузнецов. Ладно, Горинец, имеешь право.
— Давай, заводи, — скомандовал он. — Время.
Мы двинулись и некоторое время ехали в тишине.
Потом Артем прошипел мне в спину:
— Ты убил Дэна. За что?
Замалтдинова дернуло. Он бросил на меня быстрый взгляд, в котором читался испуг лишнего свидетеля, и сразу же отвернулся к окну.
Я долго, несколько секунд не мог собраться с мыслями и ответить. Потому что услышанное было шоком и для меня. Антипов, объект номер девять, не должен был умереть. Это было не по плану… Я рассчитывал вывести его из строя, выбить почву у Артема из-под ног — но не так, не насмерть. Впрочем, теперь взвешивать все сделанное на весах фактов и искать собственный просчет не было ни смысла, ни времени. До этого я докопаюсь после. Если удастся. Что сделано, то сделано.
Я ответил, не сводя глаз с дороги:
— Я отрезал тебя от ресурсов. Без помощи бандитов вас легче ловить.
— Ты мог сделать это другими способами. Не убивать.
— Цыбульский тоже мог не убивать.
— Я не знаю, почему он это сделал. Но думаю, у него была веская причина.
— Ни хрена у него не было, Артем. Он псих.
— Но ты-то не псих, а? Или все-таки?..
Пот потек между лопаток. Нестерпимо хотелось глянуть в зеркало и увидеть его лицо. Он сверлил взглядом мой затылок и мог бы в эту минуту впрыснуть мне в самый мозжечок все что угодно: серную кислоту, уксус, дихлофос…
— За дорогой смотри, — сказал Горинец в полный голос.
Отлегло.
Местность вокруг делалась все мрачнее. Одни заброшенные дома. Людей нет, наверное, на километры. А вот бродячих собак тут прорва. Несколько раз фары выхватывали из темноты тощих лохматых псов, бежавших вдоль дороги. Не спится им. Полнолуние, что ли?.. Не разглядеть за тучами.
И фонарей здесь нет.
И дорога дрянная.
— Эй, — вдруг поймал меня за рукав Замалтдинов. — Что это с ним?
Марат, вывернув шею, с опаской смотрел назад.
В зеркале я увидел, что Артем как-то странно свесил голову на плечо и словно бы отключился. Пришлось тормозить.
— Не трогайте его, — предупредил Лицедей. — Сейчас это кончится.
Я и не собирался трогать. Артем явно был… не то чтобы без сознания, но в другом сознании. Похожую картину мозга я видел у спящих. Вспомнился термин «REM-фаза». Зрачки бегали под полуприкрытыми веками, как у любого, кто смотрит сон. И все-таки он не спал.