Белый, белый снег… (сборник)
Шрифт:
Она и вправду оказалась недурна собой. Правильные черты лица, ровные зубки, темные красивые волосы. Но главное – глаза. Они были удивительными: карие, с каким-то особенным блеском… Слышал выражение – стрелять глазками? Так вот, они у нее били наповал.
Не скажу, что я сразу влюбился без ума. Нет… Но что-то шевельнулось в душе, когда я пошел на пост медсестры звонить, и мы столкнулись в дверях.
Я познакомился с ней… Новенькую звали Ирой. В день нашего знакомства ей исполнилось двадцать лет. Об этом она проговорилась
– Надо отметить, – предложил я. Она рассмеялась и сказала, что не пьет на работе.
– А я и не буду предлагать тебе вина… Заходи, угощу тебя компотом.
– Хорошо, – ответила она, – зайду.
И отправилась разносить по палатам лекарства.
Проходит немного времени, открывается дверь и появляется она со стаканом в руках.
– Кто-то хотел угостить меня компотом?..
Представляешь, я чуть со стула не упал!
Она отработала смену и ушла, а я весь вечер пребывал в состоянии эйфории. Долго не мог уснуть. Ворочался на скрипучей койке, думал о ней….
Утром поднялся пораньше, намыл голову, надел новую рубашку и принялся разгуливать по коридору. Ждал, когда она появится.
Я узнал ее издали. Она улыбнулась мне, как старому знакомому:
– Привет!..
Всю неделю я старался быть рядом с ней. И она не избегала меня. Мы подолгу сидели в стеклянной будочке, на посту медсестры, или в холле и говорили обо всем на свете. Иногда я ловил на себе завистливые взгляды мужской половины нашего корпуса. Не скрою, мне это было приятно.
И вдруг в пятницу я узнал, что она работает последний день. Новость потрясла… Неужели больше не увидимся? Эта мысль не давала покоя. Но я не решался сказать ей об этом. Ведь наши отношения не переходили той грани, за которой мужчина и женщина становятся больше, чем друзья.
Рабочий день закончился. Ей уже пора было уходить. Я сидел в холле, уткнувшись в газету, и краем уха ловил обрывки прощальных фраз.
Мне было нехорошо. Хотелось подойти к ней, но я боялся показаться смешным.
За спиной раздались шаги. Это она! Сейчас поравняется, бросит на ходу: «Пока!» И все…
Ира остановилась рядом. Мы взглянули друг другу в глаза.
– Пойдем, – неожиданно сказала она, – проводишь.
Я потерял дар речи… Камень свалился с души. Все стало легко и просто.
Мы медленно пошли по коридору.
– На кого ты меня покидаешь? – спросил я, обнаглев настолько, что позволил себе приобнять ее.
– Что делать?.. – улыбнулась она. – Переводят обратно в поликлинику.
– Мне будет не хватать тебя, – сказал я и, покраснев от смущения, прикусил язык.
– Мне тоже… – тихо произнесла она.
Мы спустились вниз. Она переоделась, потом подошла ко мне.
– Поправляйся.
– Ага, – кивнул я. – Если будет время, заходи проведать.
…Прошло два дня. Лежу на койке у себя в палате. Вдруг слышу, кричат в коридоре:
– Беляев, к тебе пришли!
Выбегаю –
Взял я ее за руки, и сказать ничего не могу – ком в горле.
Наше отделение размещалось на верхнем этаже. А если подняться по лестнице еще на два пролета – там площадка. У входа на чердак. Мы туда пошли…
Обнимаю ее, целую – а у самого в глазах темно. Словно впервые, словно пятнадцать лет мне…
Два часа прошло – мы и не заметили. Простояли бы еще столько, но меня позвали на процедуры.
Стали давление мерить – медсестра удивилась:
– Что с тобой? Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, – говорю. – И вам того же желаю.
– Давление какое-то ненормальное…
– Было бы странным, – отвечаю, – если бы оно было в норме.
Она приходила еще несколько раз. Потом меня выписали.
Мы стали встречаться почти ежедневно. Когда имелась возможность – брал у друзей ключи от квартиры, а если нет – просто гуляли… Прекрасное было время.
Знаешь, она удивительная женщина. От нее исходило какое-то особенное тепло, нежность. Такие как она, редко встречаются…
После больницы я сильно изменился. Если раньше был весь на нервах, в любую минуту мог взорваться, как осколочная граната, то теперь, что бы ни случилось – улыбался, словно идиот. Жена, естественно, не могла не заметить перемену. Устраивала сцены, пробовала вывести на чистую воду. Но прямых улик не было.
Не скажу, что мне это нравилось. Приходилось постоянно выкручиваться, врать, идти на компромисс со своей совестью… Но что делать? Любовь, как и смерть, не спрашивает. Она приходит – и ты уже не принадлежишь себе.
Женщина, которую я любил, была не замужем и жила на квартире у тетки. Однажды она сказала, что хочет ребенка. Я прямо ее спросил – это намек на женитьбу? Она не обиделась и ответила, что не желает разрушать мою семью… Поверь, она говорила искренне.
Мы встречались почти год. И за это время трижды пытались расстаться. Во всех случаях инициатива принадлежала ей.
О, это были страшные дни… Мы не звонили друг другу и не виделись. Я не мог ни есть, ни спать. Ходил потерянный и несчастный. Не хотел никого видеть. Пил до невменяемости и плакал. Боль разрывала грудь, и некуда было от нее деться. Жизнь переставала радовать, превратившись в сплошной кошмар.
Потом вдруг звонил телефон и в трубке звучал ее голос:
– Миленький, я соскучилась по тебе…
Мы оба плакали, наперебой объяснялись в любви, шептали нежные слова… Затем была встреча. Забыв обо всем, бросались мы друг другу в объятия и долго не могли насытиться… А когда, обессиленные, лежали рядом – не было в этом мире людей счастливее нас.
Трижды пытались мы бежать друг от друга. И каждый раз судьба сводила нас снова… Мы словно раскачивались на каких-то немыслимых качелях – из рая в ад и обратно.