Бесконечность любви, бесконечность печали
Шрифт:
– Да согласная я перейти. Только бы не выписывали... Что мне одной дома делать?
– едва слышно запричитала та.
Мгновенно произошедшая метаморфоза из скандальной фурии в кроткую овечку впечатлила Катю. И не только ее. Все в палате замерли.
– Побудьте с ней, - попросила медсестра санитарку и скрылась за дверью.
– Только бы не выписали, - продолжала причитать женщина.
– Мне ж дома даже поговорить не с кем, за весь день ни от кого слова не услышу, только
– Ой, Харламовна, не знаю, как оно будет, - присев рядом на край кровати, пожала плечами санитарка.
– Тебя ведь предупреждали: никаких сцен!.. Дура ты дура, - обняла она за плечи ровесницу и погладила по седой голове.
– Давай вещи собирать и потихоньку перебираться куда сказано.
– А если выпишут?
– Ну, не знаю, - вздохнула женщина.
– Но собираться все равно надо.
– Значит, так, - объявилась в дверях запыхавшаяся старшая медсестра.
– Скоробогатова, или переходите в восемнадцатую, или на выписку. И мой вам совет: сделайте это по-быстрому, пока начмеду не до вас, - заговорщицки перешла она на шепот.
– Ну вот видишь!
– обрадовалась санитарка.
– Давай я тебе помогу.
Чуть слышно переговариваясь, пожилые женщины засуетились у тумбочки. Управившись, они скрылись за дверью, прихватив пожитки скандалистки и любительницы клоунады. Досмотрев «кино», две пациентки тут же отправились в смотровую.
Остались лишь Катя с Алисой. После бурной сцены в палате наконец установилась тишина: с одной стороны, желанная, с другой - настораживающе-тревожная, не позволяющая расслабиться. В ; разных углах палаты под капельницами лежали две женщины, ко-торым было о чем поговорить.
И это «о чем» нагнетало напряжение.
– Ну вот, слава Богу, все и улеглось, - пробормотала вернувшаяся с чистым постельным бельем санитарка.
Довольно шустро для своего возраста она перестелила две освоободившиеся кровати в центре палаты, прихватила снятое белье И напоследок посоветовала:
– А вы бы перебрались на свободные места - и от окна подальше, и от двери.
.
– Спасибо. Я уже привыкла у двери, - поблагодарила Катя.
– Медсестру позовите. Капельница заканчивается, - буркнула Алиса.
Обе, похоже, не горели желанием лежать по соседству.
– Ну, как знаете, - пожала плечами санитарка и вышла.
Почти сразу в палате появилась медсестра. Перекрыла капельницу у одной больной, откатила к двери стойку и перешла к другой.
– А у вас еще полбутылки... Колесиком знаете, как пользоваться, если что?
– спросила она.
Катя кивнула.
– Вот и хорошо, - улыбнулась медсестра.
– Вам бы полежать после капельницы, - посоветовала она
– В приемном покое посижу. Не подскажете, в какой он стороне?
– Конечно, подскажу и покажу Пойдемте.
Дверь закрылась, Катя осталась одна. Облегченно вздохнув, она посмотрела на капельницу: еще минут десять, не меньше. Можно кому-нибудь позвонить. Хотя бы для того, чтобы снова не уснуть. Вот только кого набрать, чтобы сон развеял? Только Маринку!
Как и следовало ожидать, телефон у Тоневой был занят. Не успела Катя подумать, кому бы еще позвонить, как в палате появилась Ольга.
– Привет! Хорошо, что ты одна!
– обрадовалась она, выглянув за дверь, плотно ее прикрыла, прихватила стул у стены и присела рядом.
– Дурдом да и только!
– пожаловалась Ольга.
– Видела, что творится? Еще и комиссия нагрянула.
– Дурдом - тоже больница, - улыбнулась подруге Проскурина.
– Вот именно! Кто на что учился... Ну, как себя чувствуешь после всех этих пертурбаций?
– Нормально, - успокоила Катя.
– Лучше объясни, почему меня не выписали.
– А вот это загадка даже для меня...
– Ольга на секунду задумалась.
– Тебе что-нибудь говорит фамилия Лежнивец?
– Нет, - после небольшой паузы ответила Проскурина.
– Правда, недавно ее слышала от одной женщины, - припомнила она слона переселенной скандалистки.
– А еще, по-моему, был министр с такой фамилией. Сейчас вспомню...
– Не напрягайся. Женщина с такой фамилией тебе знакома?
– Нет, - убежденно ответила Катя.
– Не знаю такой.
– Странно...
– Ольга снова задумалась.
– А вот она, похоже, к тебе неровно дышит, чем-то ты ей здорово насолила.
– Оль, а яснее можешь? Кто такая Лежнивец? Как ее зовут? С чего ты взяла, что я ей насолила?
– Даже не знаю, с чего начать. Лежнивец Валерия Петровна наш начмед. Вчера у меня с ней вышел неприятный разговор по твоему поводу.
– То есть? Оль, честное слово, я с ней не знакома!
– Может, и не знакома. Но вчера она вызвала меня в кабинет и стала отчитывать: зачем я тебе назначила импортные препараты? Сейчас с этим строго, сама знаешь. И понимаешь, что для своих всегда можно найти лазейку. К тому же у тебя все основания: долгое лечение от бесплодия, первая беременность, сильнейший токсикоз на раннем сроке, угроза выкидыша. Заведующая, например, ни слова не сказала, сразу подписала. Замначмеда тоже - он Лежнивец замещал, пока та в командировке была, - изложила суть дела подруга.
– Я не первый день в больнице работаю, так всегда делается. И никаких вопросов не возникает! А тут начмед как с цепи сорвалась: объявила выговор, приказала тебя выписать...