Бесконечность любви, бесконечность печали

Батракова Наталья Николаевна

– Ничего себе!
– только и вымолвила Катя.

– А сегодня вдруг вычеркнула твою фамилию из списка тех, кто на выписку! Представляешь?
– продолжала Ольга.
– Утром, когда ты попросилась выписаться, я грешным делом решила: она вчера до тебя добралась. Посмотрела свежие анализы - кстати, они в Порядке - и подумала: может, и вправду тебе лучше домой? Старшая понесла списки начмеду, приносит обратно - а твоя фамилия Вычеркнута! Ничего не поняла: вчера ты ее враг, а сегодня, получается, друг?

–

Оль... У меня в вашей больнице ни врагов, ни друзей, только ТЫ. Почему ты вчера не дала мне понять, что у тебя из-за меня проблемы? Я бы сразу выписалась. А сегодня еще один аргумент «за» Появился, - Катя понизила голос.
– Ночью в отделение поступила моя бывшая подружка - нынешняя пассия Виталика. Ну, мужа бывшего. Выкидыш у нее. Положа руку на сердце, была бы счастлива, если бы и у него ребенок родился.

– Да ты что?!
– прикрыла рот ладошкой изумленная Ольга.
– Женщина, поступившая ночью, живет с Виталиком? Вот это номер!

– Номер... Сказал бы кто, не поверила бы! Бывшая моя одногрупница Алиса Селезнева. Не думай, я на нее не в обиде. Ну хочет овек устроить личную жизнь - пожалуйста. Не совсем по-дру-ки, конечно, ну да флаг им в руки. Пусть будут счастливы. Дело в другом : я Виталику не собиралась говорить, что беременна. Во всяком случае до развода. А теперь как быть?
– вздохнула она.

– И где эта Алиса?
– посмотрела на пустые кровати Ольга.

– На осмотр пошла. И мне надо.

– Тебе никуда не надо. После такого стресса и утренней беготни лучше лежи и не вставай, - посоветовала она.
– Я все решу.

– Оль, выпиши меня завтра, пожалуйста!
– вдруг взмолилась Катя.
– А еще лучше - прямо сегодня. Не хочу я такого соседства, пойми меня правильно.

– Понимаю, но сегодня не получится. Завтра. У тебя одна капельница осталась?

– Да

– Я договорюсь, чтобы с самого утра поставили. И сразу отпущу... А ты все-таки подумай, где могла пересечься с Лежнивец.

– Хорошо, попробую.

– Ну, тогда я побежала, - встала Ольга.

Вовремя. В палату вернулась соседка с книгой в руках, вслед за ней вошла медсестра.

Махнув на прощанье рукой, Ольга скрылась за дверью.

– А вам не надо на осмотр?
– убрав капельницу, поинтересовалась девушка.

– Нет. Доктор посоветовала мне лежать.

– Ну, смотрите, - пожала та плечами.

– Хорошо, что эту Харламовну перевели, - укладываясь на кровать, вслух порадовалась соседка.
– Никто настроение

не испортит, - и, смачно надкусив яблоко, тут же погрузилась в чтение...

– Валерия Петровна, там какой-то сумасшедший немец в двери ломится, - пролепетала по телефону секретарша главврача.

– Какой немец?
– начмед бросила недоуменный взгляд на сидевшего напротив в кресле мужчину.
– Полина, конкретнее можешь?

– Настоящий немец. С паспортом немецким. Правда, по-русски говорит. С поста охраны только что сообщили.

– И что он там делает?

– Кричит: мол, у него в больнице любимая женщина и, если ему не дадут с ней увидеться, будет жаловаться в Европейский суд по правам человека.

– А милиция что?

– А милиция не хочет с ним связываться. К тому же у него удостоверение прессы на иностранном языке. Угрожает - напишет вп все мировые агентства, что у нас концлагерь и больных пытают холодом.

– Журналист?
– Валерия Петровна нервно забарабанила пальцами по столу.
– Хорошо, я подумаю, как быть.

Положив трубку, Лежнивец на секунду призадумалась и тут же стала набирать номер.

– Что там?
– спросил мужчина, поставив на стол чашку с чаем.

– Да немец какой-то в больницу рвется. Женщина у него тут любимая!
– пересказала она.
– Лежит тут в гинекологии одна журналистка из «ВСЗ». Похоже, он вчера звонил из Германии, спрашивал, что с ней. Надо было мне ее утром гнать из больницы в три шеи! Сама понять не могу, что остановило. Сейчас сообщу куда следует. Пусть решают, что с ним делать.

– Немец тоже журналист?
– уточнил мужчина.
– ...Лера, клади трубку, - посоветовал он после небольшой паузы.
– Клади, клади, - повторил он и, поймав ее удивленный взгляд, сам нажал пальцем на рычаг.
– А теперь подумай: что тебе сейчас важнее - новый скандал или... пиар?

– То есть?
– непонимающе тряхнула головой Валерия.

– А то и есть! У тебя под рукой два журналиста, которые могут сделать для тебя большо-о-о-е дело!

– Не понимаю, Юрий, о каком деле ты говоришь, - раздраженно протянула Лежнивец и снова принялась набирать номер.
– Только-только санстанция ушла, комиссия съехала, журналистов и телевизионщиков под окнами пруд пруди, а ты тут...

– Лера, - вальяжно откинувшись к спинке стула, мужчина снисходительно улыбнулся.
– Ты не устаешь меня удивлять. Подумай: кто у тебя лежит в больнице? Журналистка популярной газеты!.. В гневе ты, конечно, прекрасна, но совсем перестаешь трезво мыслить.