Бесконечность любви, бесконечность печали

Батракова Наталья Николаевна

– показал он рукой на сервированный стол.
– Запеченные бутерброды с сыром и ветчиной, яичница, свежие овощи, чай. Стандартный холостяцкий завтрак.

– Спасибо... Мне, право, неловко, - покраснел Поляченко.

В его жизни бутерброды на скорую руку частенько заменяли и ужин.

– Не стесняйтесь, - успокоил хозяин.
– Плохо помню, как вы здесь вчера оказались...

– Вы на звонки не отвечали.

–

Да, точно. Зина, добрая душа, отключила звук в телефоне, вспомнил Ладышев.

– Пришлось приехать, проверить. Вы уж извините. Служба такая. И на ночь не захотел вас одного оставлять. Пару раз загляды вал к вам, а под утро сплоховал - сам уснул.

– Теперь я все вспомнил, - улыбнулся шеф.
– Спасибо за заботу. Андрей Леонидович, вы узнали...

Поляченко отложил нож с вилкой, промокнул губы салфеткой п сам продолжил вопрос:

– ...где Проскурина? Она в больнице... Только не волнуйтесь,

– спохватился он, заметив, как побледнел Ладышев.
– Насколько мне известно, там ничего страшного.

– Как она оказалась в больнице?
– Вадим потерял интерес к за втраку.
– Позавчера я видел ее машину у кардиоцентра. Она отца навещала.

– За рулем мог быть кто угодно. Во всяком случае вчера она числилась пациенткой гинекологического отделения... Вам сегодня лучше не садиться за руль. Если хотите, я отвезу, - предусмотрительно предложил он, внимательно наблюдая за шефом.

Что творилось у того на душе, понять было несложно.

«В больнице... А почему мне не позвонила? Я бы помог, она это знала! Даже СМС не отправила... Ох, Катя, Катя!.. Как же ты неправа! Неужели не понимаешь, не чувствуешь, как мне плохо без тебя... Видишь, заболел от переживаний... Прости, что не понял, обидел...» - прикрыл он глаза и тяжело вздохнул.

– Да, немедленно едем, - поднялся со стула Ладышев.
– Я быстро соберусь.

«Пусть хоть кому-то станет легче, - составляя тарелки в мойку, подумал Андрей Леонидович.
– Прямо поздоровел на глазах!»

Убрав стол и вымыв посуду, он решил доложить об обстановке верной боевой подруге шефа.

– Зина, доброе утро...

– Андрей Леонидович, ну как там? Как Вадим Сергеевич? Я полночи не спала, переживала, - привычно затараторила секретарша, забыв ответить на приветствие.
– Ну говорите же, не томите!

– Все нормально, оклемался, - успокоил Поляченко и улыбнулся.

Стоило ему услышать этот быстрый говор - будто лампочка внутри зажигалась, на душе становилось светло и тепло. Иногда он ловил себя на мысли, что слушал бы ее переливчатую трель часами. Но не открыто, а спрятавшись в укромном местечке. Издержки бывшей профессии - выработанная годами привычка не выдавать эмоций. Хотя в общении с Зиной это стоило все больших усилий.

– Температура если и есть, то небольшая. Позавтракали.

–

Это хорошо! И категорически запретите ему ехать на работу! Категорически!!! Он вас послушает, я знаю, - по легкой одышке было понятно, что сейчас Зина не только быстро говорит, но и так же быстро двигается.
– Я скоро выхожу, и в офисе появлюсь раньше, чем обычно. Пусть не волнуется. А вы не оставляйте его одного!

– Слушаюсь! И повинуюсь!
– игриво отрапортовал Поляченко.

– ..Андрей Леонидович, это вы?
– после небольшой паузы уточнила Зина.
– Вы шутите?

– Никак нет!
– в той же игривой манере продолжил он.
– Обещаю с шефа глаз не спускать и быть рядом столько, сколько нужно.

– Ладно...
– протянула озадаченная секретарша.
– Только сразу

звоните, если что. Я после вчерашнего побаиваюсь его тревожить, буду вас набирать, договорились?

– Договорились, - заметив появившегося в гостиной шефа, Андрей Леонидович понял, что пора прощаться: - Буду на связи. До свидания!

– Я подумал, что и сам вполне могу сесть за руль...
– неуверенно начал Ладышев.

– Нет, - прервал подчиненный и прошел следом за ним в прихожую.
– Извините, это даже не обсуждается.

– Хотя, может, вы и правы. Хорошо... А какая больница?

– Ее вчера по телевизору в новостях показывали. Там ЧП: теплотрассу прорвало, какие-то корпуса без отопления остались. Но вряд ли это сказалось на состоянии больных, - поспешил добавить Поляченко.

Ладышев нахмурился. Что-то такое он вчера вроде видел или слышал, когда в полубредовом состоянии щелкал пультом телевизора. Еще подумал: это больница, где работает Лера... А ведь ей он так и не перезвонил.

– Правда, есть один осложняющий момент: в городе карантин по гриппу объявили, и, скорее всего, больница закрыта для посетителей. А у вас как раз грипп...
– Поляченко взглянул на шефа.

Как тот ни старался, скрыть, что ему нездоровится, было невозможно: заторможенные движения, воспаленные глаза, пусть и выбритое, но отекшее и помятое лицо.

– Именно от таких, как вы, ее и закрыли. Вряд ли вас пропустят,

– засомневался Поляченко в правильности принятого шефом решения.

– Пропустят, - буркнул Ладышев, вытаскивая из шкафа дубленку.
– Сейчас уточню, - все-таки заколебался он и достал телефон.

– ...Доброе утро... Да, это я, - ответил он невидимому собеседнику.
– Конечно, поговорим. Но сначала просьба: мне надо навестить одного пациента в твоей больнице... Знаю о карантине, но очень надо... К двенадцати?
– разочарованно глянул он на часы.
– А раньше никак?.. Хорошо. Перезвоню ближе к двенадцати... Вы оказались правы: можно не торопиться, - расстроенно сообщил он и, слегка пошатнувшись, набросил на плечи дубленку.
– Едем на работу.