Бесконечность любви, бесконечность печали
Шрифт:
– Ага. Из окна отеля или авто, - хмыкнула подружка.
– Странно... Случилось что-то?
– насторожилась Катя.
– Еще как случилось! Такая история случилась!..
Колесникова выдохнула и замолчала. Надолго.
– Лен, ты извини, но у меня здесь дело важное, - устав ждать, нарушила молчание Катя.
– Так что или рассказывай, или как-нибудь после поговорим, - глянула она на часы в углу монитора.
– Поверь, совсем нет времени.
– Понятно... Тут
– А ведь мне даже поговорить не с кем! И вообще... Игорь никуда не выпускает, - неожиданно пожаловалась она.
– Позавчера ключи от машины забрал, сказал: за руль больше никогда не сядешь! Накануне задержалась в салоне красоты, а тут, как специально, телефон разрядился. Пока домой приехала, пока на подзарядку поставила, Колесников уже на конях был. Примчался домой, орал... Представляешь, даже ударил!
«Ничего себе!» - впечатлилась Катя.
– За что?! И почему поговорить не с кем? А Мила?
– Да не общаемся мы!
– Лена фыркнула.
– Из-за нее все и началось! Дура она! Зря мы с ней столько возились, переживали.
– Так... Давай по порядку.
Катя вздохнула и закрыла документ: событие из ряда вон выходящее, придется выслушать. Игорь ударил Ленку... Для этого должен быть весомый аргумент.
«Надо прилечь», - решила она, понимая, что разговор будет долгим.
– Так что Мила на сей раз утворила?
– напомнила она, поправив под головой подушку.
– Скандал закатила прямо в новогодний вечер.
– Полевому?
– Если бы! Всем праздник испортила. У нее, видишь ли, глюкнуло, будто мы с Павлом в танце друг к другу прижимались и «нежно ворковали», - передразнила она Людмилу.
– Мы сразу все в шутку пытались перевести, даже Игорь посмеялся. Так ее как понесло! Все вспомнила: и мои конкурсы красоты, и то, что я ребенком не занимаюсь, только собой, и архитектора, с которым я по магазинам езжу, якобы выбирая плитку для дома. И тебя не забыла! Ты, оказывается, давно глаз на Павла положила, еще когда статью о нем писала. Но выбрала Ладышева, так как он побогаче будет. В том числе и мужа твоего бывшего. Ну а вспомнив Ладышева, подколола, что тут ты меня обскакала! В общем, там такое началось!..
– Представляю...
– посочувствовала Катя.
Представить несложно. Не раз самой доводилось наблюдать, как гейзеры словесной грязи извергаются изо рта в целом неглупой женщины в минуты гнева.
– Нам даже из ресторана пришлось уйти, - продолжила Ленка возмущенно.
– А уже в номере Игорь устроил мне допрос с пристрастием: что у меня было с архитектором, что с Ладышевым? На следующий же день поменял билеты, и мы вернулись в Минск. Вот такой новогодний вечерок... С тех пор как с цепи сорвался: две недели назад мобильный номер заставил сменить вместе с телефоном, домашний тоже, архитектора уволил. Ты не знаешь, Лады-шеву он не звонил?
– Не знаю... При мне - нет.
Машинальный ответ получился вполне дипломатичным: не требовал уточняющих вопросов, и Ленку вполне удовлетворил.
– На новой машине я только неделю и ездила, -
– Хорошо, что осенью твой новый номер черканула на листочке. Случайно в сумке завалялся.
– Круто!- хмыкнула Катя.
– И что Людмила? Не пыталась извиниться? Ты же знаешь: сначала наговорит гадостей, а после плачется.
– Так Игорь мне и с ней запретил общаться. В больнице она.
– Снова напилась?
– Лучше бы напилась, - хмыкнула Колесникова.
– Павел, вернувшись из Австрии, опять из дома ушел. Но уже по-серьезному, на развод собрался подать. Колесников его в служебной квартире поселил. Милка, конечно, рвала и метала: трезвонила ему на работу, в разные инстанции письма строчила о его моральном облике, дочерей против настраивала. Однажды зашел детей проведать - он Лизке с математикой помогает, так Мила встретила его спокойно, пи слова не сказала. А собрался уходить - такую истерику закатила! Головой о стенку билась, по полу каталась, грозилась из окна выпрыгнуть! Полевой с перепугу Игорю позвонил, тот примчался и вызвал скорую. Три здоровых мужика еле ее повязали! То ли невроз, то ли психоз, не помню. Короче, хотели прямо в Новинки везти, но Игорь помог положить в больницу, где лечат кризисные состояния. Там она быстро в себя пришла, буквально назавтра, и стала домой проситься. Но заведующий предупредил Колесникова: если ее не пролечить как следует, то в будущем ни на что хорошее рассчитывать не придется, и Новинки ей обеспечены...
– А дальше что?
– поторопила Катя после очередной довольно долгой паузы.
– Подожди, водички глотну... Сначала следовало Людмилу уговорить. У нас ведь силой никто не имеет права держать в больнице, но она никого слушать не хотела. Тогда Игорь - ты же знаешь, какой он жесткий бывает - прямым текстом и выдал: если она не пролечится, то он наймет адвокатов для Павла, и тот отсудит детей. А она закончит в психушке.
– Да уж, жестко. Даже жестоко, - согласилась Катя.
– Зато Людмила беспрекословно в больнице осталась. Она Игоря знает: что сказал, то и сделает.
– Понятно. А Павел?
– Работает, детьми занимается.
– Дела!..
– только и смогла вымолвить Катя.
– Девочек жаль, хорошие они у Полевых.
– Замечательные!
– согласилась Ленка.
– Только, прикинь, какие они вырастут с такой мамашей! В прошлые выходные Павел приезжал с ними в гости. Так вот младшая, ребенок совсем, разыгралась - отошла. А Лиза вся в себе, слово лишнее сказать боится. Как зверек маленький. Короче, тяжелая ситуация...
– Ленка сделала паузу.
– А если учесть, что у Павла в самом деле кто-то есть на стороне, - тупиковая. Только это между нами, - предупредила она подругу.
– Кто-то есть?
– от удивления Катя даже приподнялась.
– Представь себе! Я случайно подслушала его разговор с Игорем. Знаешь, Мила права: Павел не такой уж белый и пушистый. Есть у него какая-то Наташа - давно, еще до знакомства с Милой появилась. Она его старше лет на десять и в свое время отказалась разводиться с мужем ради Павла. Детей пожалела. Теперь дети выросли, живет одна. Вот он и находит у нее утешение.
– Ну знаешь!.. Хотя... Я уже ничему не удивляюсь.