Без права на покой (сборник рассказов о милиции)

Кондратов Эдуард Михайлович

Оставим вплоть до выяснения

Нож иностранной марки, судя по свастике на рукоятке, — немецкий, обоюдоострый, наточенный, дли­на клинка 25 см, ширина 3,5 см, рукоятка светлая, костяная, инкрустированная...

Из описания предъявленных суду вещественных доказательств

Утром, в десять ноль-ноль, ребята дружно щелкнули каблуками в кабинете подполковника Хлебнико­ва. Тот, не отнимая от уха телефонной трубки, указал глазами: мол, проходите, садитесь. Ребята уселись

около стола, стали с интересом прислушиваться к телефонному разговору. Собственно, разговор носил односторонний характер. Хлебников слушал невидимого собеседника, иногда роняя лаконичные, уставные фразы: «Так точно, товарищ комиссар», «Слушаюсь, товарищ комиссар», «Понятно, товарищ комиссар». Закончился разговор столь же коротко: «Хорошо, товарищ комиссар. Сейчас прине­су»...

Хлебников положил трубку, вздохнул:

— Ну, началось! Высокое начальство заволновалось. Впрочем, ничего не попишешь, гуси-лебеди, дело не ординарное, не каждый день валютчики объявляются. Резонанс...

Он взял «дело» и, обронив: «Посидите, я сейчас», — вышел из кабинета.

Вернулся он не скоро. Саше уже надоело сидеть, и он подошел к небольшому книжному шкафу — единственно­му украшению кабинета, если не считать украшениями массивный старомодный стол, сейф да дюжину стульев. Посмотрел названия книг, присвистнул:

— Глянь-ка, Геныч, какие шедевры литературы: «Бухгалтерский учет», «Функции промбанка», «Акцептное и аккордное кредитование». Хочешь, зачту?

Он взял толстенную, страниц в семьсот, книгу, раскрыл наугад и, путаясь, прочитал длинную, с многочисленными придаточными предложениями фразу, наполовину состоящую из финансовых терминов. Поднял глаза на приятеля, задумчиво покачал головой:

— Потрясающе! Легкость и изящество стиля не затушевывают всю глубину содержания.

Геннадий зловеще ухмыльнулся:

— Рано потешаешься, Сашенька. Не иначе как эти томики нам приготовлены.

Саша сразу потерял веселость, обеспокоенно спросил:

— То есть?

— А помнишь, что он говорил? Без знания основ бухгалтерии в ОБХСС делать нечего. А это, — Геннадий кивнул на шкаф, — претворение теории в практику.

— Это дудки! — решительно возразил Саша. — Слуга покорный! Хватит с меня финансового права!

— Угу... Так он тебя и спросит — хватит или нет.

— Да я скончаюсь от иссушения мозгов на второй странице! — с отчаянием воскликнул Саша.

В этот момент и появился подполковник. Проходя на свое место, он мельком глянул на книгу в Сашиных руках, одобрительно кивнул:

— Уже заинтересовались? Похвально.

Внимательно посмотрел на лица ребят — растерянное и испуганное Сашино и преувеличенно серьезное Генна­дия, прилагавшего титанические усилия, чтобы ненароком - не фыркнуть, — закончил:

— Бесценные, скажу вам, книги для нашей

работы.

Сел, неловко сгорбившись над столом. Секунду-другую помолчав, приказал:

— Теперь давайте к делу. Что скажете?

— Все, товарищ подполковник! — отчеканил Саша.

— Что все?

— Проверили весь список...

— Ага... Обошлись, стало быть, и без машины. Вот видите. Итоги?

— Все правильно, товарищ подполковник, никаких «инкогнито».

— Так, так, интересно.

Разглядывая списки пассажиров, он быстро ставил птички против оставшихся фамилий. Потом, отложив бумажку, испытующе поглядел на ребят:

— Ну, а все-таки? Ничего вам не бросилось в глаза... особенного?

— Нет, товарищ подполковник, ничего особенного не бросилось, — отчеканил Саша.

— Да, да. Собственно, и не должно было броситься.

Он встал, заходил по кабинету. Сам крупный, грузноватый, он и зашагал крупным, тяжелым шагом. Кабинет был явно тесен ему — так и казалось, что он что- нибудь растопчет на пути. Даже атлетически сложенный Саша невольно сторонился, когда Хлебников проходил мимо него.

— Я вот все думаю про этого Чубарова. Ну, почему, спрашивается, он угнал автобус?

— Как почему? — удивленно спросил Геннадий.— Опаздывал.

— Но почему не машину какую-нибудь? Ведь за «Экспресс» обязательно придется отвечать. И серьезно. А он человек с положением...

— Ну, Иван Николаевич, — засмеялся Саша. — С его художествами угон автобуса — семечки. Скорей все­го, это и в совокупность не войдет. Что там полагается — мелочь.

— Да? — сощурился подполковник. — А он что, уже знал, что ли, что его судить будут?

— Нет, конечно, — растерялся Саша.

— Так почему же он решился угнать «Экспресс»? — чуть не закричал подполковник.

— Первое, что подвернулось, — высказал предположе­ние Геннадий, — У него времени было в обрез.

— Так, — коротко кивнул Хлебников. — А почему времени в обрез?

Ребята недоуменно переглянулись, на всякий случай промолчав.

— Вы не гримасничайте. Я спрашиваю: почему у него образовался такой цейтнот?

— Кто ж его знает, — глубокомысленно высказался Саша.

— Я знаю, — внезапно успокоившись, заявил под­полковник. — Во сколько рейс?

— В восемь сорок пять.

— А в восемь открывается сберкасса, где он снял с книжки девять с половиной тысяч рублей.

— Ну вот и ответ, — невольно вырвалось у напря­женно слушавшего Фомина.

Подполковник отрицательно покачал головой.

— Обождите. Вы обратили внимание, что накануне вечером, покупая билет на рейс девятнадцать-двенадцать, он не взял билет на автобус к этому рейсу? Значит, он уже знал, что будет в цейтноте, что придется мчаться сломя голову с очень реальным риском опоздать?