Безумие толпы
Шрифт:
– Bonne annee, – пробормотала она Гамашу, когда он поздоровался с ней.
Бригада техников быстро приступила к рутинной работе и установила осветительное оборудование. Термосы с кофе были расставлены прямо на снегу – для тех агентов, кому не повезло в эту ночь оказаться на дежурстве.
Ветер и снег бились в стенки палатки, и агентам приходилось разговаривать, повысив голос, чтобы коллеги слышали их. Впрочем, говорили они мало – только по делу. Гамаш крепко вбил в голову каждого из них, что к месту преступления нужно относиться почти
Он прекрасно понимал, что шутка – это способ преодолеть психологическую травму и стресс. Но для этого были и другие, более эффективные и удобные методы.
Чтобы помочь своим сотрудникам справиться с ужасом, который могла вызвать даже штатная ситуация, Гамаш пригласил на работу психолога и сообщил всем, что сам он как минимум раз в месяц, а то и чаще будет ходить к нему на приватные сеансы.
И большинство агентов пусть не сразу, постепенно, но все же последовали его примеру.
А теперь он наблюдал, как переворачивают бездыханное тело Эбигейл Робинсон.
Он некоторое время смотрел на нее. Потом перевел взгляд на Жана Ги. Тот тоже не сводил глаз с трупа.
– Секундочку, пожалуйста. – Гамаш сделал шаг вперед и наклонился над телом, потом взглянул на Жана Ги Бовуара.
Они оба были удивлены. Но, вероятно, все же не в такой степени, как Дебби Шнайдер.
Когда доктор Харрис закончила предварительное обследование тела, Бовуар указал на выход.
– Это обязательно? – спросила доктор Харрис.
И все же она вслед за полицейскими покинула палатку, приготовившись к встрече со стихией. Хотя они знали, что непогода разыгралась не на шутку, от ветра и метели у них тут же перехватило дыхание. Холод и снег проникли в горло, обожгли легкие.
Несколько мгновений они не могли дышать, потом все трое закашлялись, пытаясь изгнать ледяной воздух из дыхательных путей.
– Merde [69] , Арман, – выдохнула доктор Харрис. – Вы такой умелец вовремя находить трупы.
– Это не мой выбор, – прохрипел он.
Они стояли тесной группкой, как снежные дьяволы, вокруг которых носились колючие вихри.
– Что вы можете нам сообщить? – Слова Гамаша, казалось, превращались в пар, тут же замерзавший на его подбородке и щеках, которые успели покрыться щетиной.
69
Дерьмо (фр.).
Троица с каждой минутой все больше напоминала участников экспедиции Скотта к Южному полюсу. А то путешествие плохо кончилось.
– Мы можем войти внутрь? – Доктор Харрис с трудом перекрикивала вой ветра. – Говорить здесь слишком холодно.
Бовуар подозвал одного из агентов:
– Пойдем с нами. Будешь делать записи.
– В палатке, сэр? – спросила она.
В этот момент возвращение в палатку было лучше, чем выигрыш в «Лото-Квебек».
–
Стоя на сцене, где всего несколько часов назад шло представление басни Лафонтена, Гамаш, Бовуар и доктор Харрис смотрели на взволнованные лица.
Все, кроме спящих детей, встали и повернулись к ним.
Арман почувствовал, как растаявший снег стекает по его горящим щекам и сзади по шее. Доктор Харрис рядом с ним оглядывала собравшихся; она отметила, что среди них немало детей, многие из них в костюмах, изображающих животных, одни спят на диванах, другие – на стульях и на ковре перед камином. Выглядело все это как немая сцена. Пока одна из женщин не шевельнулась.
Эбигейл Робинсон вышла вперед, на миг повернулась к двери. Ожидая, что в нее войдет еще один человек. Надеясь…
– Что случилось? Где Дебби?
– Эбби… – прошептала Колетт Роберж.
Но Эбигейл не слушала. Она пересекла комнату и схватила Армана за руку:
– Где она?
– Я хочу поговорить с вами, – тихо произнес он. – Но сначала мне нужно сказать несколько слов всем, кто находится здесь. А потом мы сможем поговорить. Наедине.
– Нет, теперь. Я должна знать. – Голос ее стал громче.
Он положил ладонь на ее руку:
– Через минуту. Прошу вас.
Он кивнул Колетт, которая подошла к Эбигейл и отвела ее в сторону на несколько шагов. Бовуар обменялся парой слов с Доминик и Марком, потом сделал знак Колетт, чтобы они с Робинсон последовали за Доминик в холл.
Эбигейл казалась сбитой с толку. Она не понимала, что ей делать. Огляделась. В поисках указания. В поисках Дебби.
– Иди с ними, – тихо сказал Бовуар одному из агентов. – Записывай все, что они будут говорить и делать.
Эбигейл позволила провести ее по холлу на глазах у родителей, которые обнимали детей, защищали их от созерцания такой невыносимой скорби.
Рут легонько прижала голову Розы к впадинке у плеча, словно оно было специально создано для чувствительной утки.
Когда группа во главе с Доминик ушла, Арман встал рядом с камином, чтобы быть на одном уровне со своими друзьями, соседями, семьей. Он остро ощущал присутствие детей, включая его собственных внуков, – теперь они проснулись. Смотрели, слушали.
И еще Гамаш осознавал, что где-то рядом с ним, возможно, находится человек, который и совершил преступление. Он прошелся взглядом по лицам, заглянул в глаза Хании Дауд. Винсенту Жильберу.
Стивену.
Не так давно его крестный шутил, говоря, что из стариков получаются идеальные убийцы.
«Жизнь в тюрьме не такая уж тягость и не очень страшит меня». И Стивен рассмеялся. Но Арман знал его достаточно хорошо и понимал: Стивен имеет в виду именно то, что говорит.
Убил бы этот старик, чтобы защитить Идолу и всех Идол, которые еще не родились?