Безумие толпы
Шрифт:
– Конечно случайным, – вставила Эбигейл. – А каким еще?
Она метнула на Колетт свирепый взгляд. Сейчас она ненавидела ее: ведь Роберж облекла в слова нечто немыслимое – вернее, то, о чем все они сейчас думали.
– Вы знаете… – тихо сказала Колетт, потом повернулась к Гамашу. – И вы тоже должны это понимать… Зачем кому-то понадобилось убивать Дебби? Это лишено смысла. Смысл есть кое в чем другом.
– Нет! – резко возразила Эбигейл. – Это было случайное нападение. Может, даже несчастный случай. Пьяный подросток валял дурака. Тут их целая куча была. А Дебби каким-то
– Или убийца принял ее за вас, – сказал Бовуар, нанося удар в цель. Он был в достаточной мере честен с самим собой, чтобы признать свое удовлетворение.
– Нет. – Эбигейл с уверенностью отрицательно покачала головой. – Это невозможно.
– Почему нет? – протянул Жан Ги, чувствуя, что эмоции, которые он сдерживал, пока не была упомянута Идола, выходят из-под контроля. – На улице стемнело, – продолжил он. – Она надела просторное пальто и шапку. Никто не смог бы отличить ее от вас.
– Нет. – Эбигейл крепко сцепила руки на животе.
– Да! – отрезал Бовуар. – На ее месте должны были быть вы.
– Инспектор! – Голос Гамаша прозвучал как пощечина, и щеки Бовуара зарделись, но еще некоторое время он продолжал зло сверлить взглядом Робинсон.
Потом повернулся к тестю. Сделав глубокий вдох, выдавил:
– Desole.
Теперь вопросы стал задавать Гамаш. Он обратился к почетному ректору Роберж:
– Когда вы в последний раз видели Дебби Шнайдер?
– Я уже сказала: мы вышли на свежий воздух, ждали Эбби, но в окно видели, что она занята разговором, и, поскольку мы обе знали, что это может продолжаться довольно долго, решили немного прогуляться.
– И куда вы пошли?
– Вокруг дома. Мы остановились у костра, потом посмотрели на конюшни. Становилось все холоднее. Я решила вернуться, но Дебби сказала, что дождется тебя. – Колетт посмотрела на Эбигейл. – Она была уверена, что ты вот-вот выйдешь, и не хотела тебя упустить.
Эбигейл смотрела на свои руки, сцепленные на коленях.
– Я забыла про вас.
И все представили Дебби Шнайдер, одну в темноте, на морозе. В ожидании подруги, которая забыла про нее.
– Кто-нибудь еще был рядом? – спросил Гамаш.
– Ребятишки из тех, что постарше. Я думаю, они выпивали в лесу.
– И что вы сделали потом?
– Вошла в дом.
– Когда это произошло?
– Кажется, за несколько минут до двенадцати. По телевизору шла программа «Пока-пока».
– Я вас не видел, – сказал Гамаш.
– Да. Вы двое в это время уже были у костра. Я решила, что Новый год совсем близок и лучше остаться в доме. Вышла ненадолго посмотреть фейерверк, а потом вернулась. Общество книг для меня всегда утешительно.
– А почему вам требуется утешение? – поинтересовался Гамаш.
– Разве вы не чувствовали в гостиной напряженность, враждебность? И направлены они были не только на Эбигейл. Мы с Дебби тоже это ощущали. Ассоциативная вина. Я хотела передохнуть несколько минут, прежде чем отправиться на поиски Эбигейл и Дебби, чтобы ехать домой.
– И когда вы покинули это помещение? – спросил Гамаш.
– Когда услышала снаружи шум, суету. Я думаю,
– Не раньше?
– Нет, я провела здесь несколько минут.
Гамаш обратил внимание на сложенные у камина колотые поленья.
– Камин горел?
– Да. Я замерзла и подложила в него несколько полешек.
– Что вы читали?
– Это имеет значение? – с улыбкой спросила она.
– Возможно.
– Книга здесь. – Она посмотрела на столик у ближайшего к камину кресла.
Гамаш поднялся и подошел к столику. Взяв книгу, он вскинул брови.
Она была ему знакома. Он нашел такой же таинственный старый том в коллекции родителей. Теперь эта книга стояла у него в книжном шкафу, хотя Гамаш так и не удосужился прочесть ее.
Он посмотрел на Робинсон, и она ответила на его незаданный вопрос.
– «Удивительные случаи всеобщих заблуждений, – сказала она, глядя ему в глаза, – и безумие толпы» [70] . Ну, видите, старший инспектор, я была здесь.
Он взял книгу, сел, положил ногу на ногу, пристроил книгу на колене.
– Вы видели мадам Шнайдер во время фейерверка?
– Нет. Но я ее и не искала. Смотрела в небо.
– А профессора Робинсон видели? – Он кивнул в сторону Эбигейл, которая погрузилась в молчание.
70
В русском переводе сборник исторических очерков Чарльза Маккея издавался под названием «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы».
– Нет, но могу только повторить: я смотрела в небеса. Красивый фейерверк был. Потом мы все вернулись в дом, и я нашла себе место здесь.
– Профессор Робинсон, где вы были во время обратного предполуночного отсчета?
– Я была со всеми около телевизора.
Гамаш неторопливо кивнул:
– И что показывали по телевизору?
Теперь на ее лице появилась едва заметная улыбка.
– Вы мне не верите?
Он смотрел на ее улыбающееся лицо и ждал.
– Какое-то французское шоу с шутками.
Ответ был достаточно точным.
– А что случилось в полночь?
– Что случилось? Вы что имеете в виду?
– Чем занимались люди?
– Чем и всегда. Все кричали: «С Новым годом!» – и обнимались.
Бовуар заерзал на сиденье, но ничего не сказал. Он отметил, что она произнесла поздравление по-английски, тогда как все, даже англоязычные, кричали: «Bonne annee!»
– И что делали вы?
– Я искала Дебби.
– Зачем?
– Хотела ее обнять. Пожелать счастливого нового года. – Она закрыла глаза, ушла на мгновение в себя, чтобы собраться с силами, перед тем как продолжить. – Но я ее не нашла. Подумала, что она все еще на улице. Надела пальто и вышла. В это время начали запускать петарды и шутихи. Я огляделась, но нигде не обнаружила Дебби, и тогда осталась ждать у костра, где собрались все остальные. Думала, она вот-вот появится. И я вас там видела, – сказала она Гамашу и Бовуару, а потом обратилась к Колетт: – А вот вас не заметила.