Безвыходное пособие для демиурга
Шрифт:
Я знала, что нельзя поддаваться чарам, что все это обман, что призрачные маги не обладают способностью к гипнозу, хотя бы потому, что любой ветер из открытой форточки может развеять уже их самих, но и сопротивляться я не могла. Я понимала, что еще немного – и я сломаюсь. Мой разум может не вынести такого пресса! И забытье, действительно, – лучшее, что мир мне мог сейчас предложить.
Я не сдамся! Это все – морок. Просто затянувшийся кошмарный сон!
Я чувствовала, как бутылка выскользнула из рук, глухо стукнулась и покатилась по полу. Меня подхватил призрачный генерал
– Спи, Лера. Здесь ты в безопасности. Вокруг тебя команда друзей, спасающая твоего жениха. Никто не собирается уводить Германа для опытов и допросов. Его показания не интересны, потому что это далеко не первый опыт. Военные хорошо переносили перемещения. Возможно, армия меняет что-то в структуре мозга, или отключает какие-то его импульсы, и, наверное, это мы не учли… Но мы здесь не для того, чтобы спасать свои задницы. Мы не армия, а спецслужба. Для нас жизнь каждого индивидуума так же бесценна, как и для тебя.
Я чувствовала, что глаза мои закрываются. Голос Николая Петровича превратился в журчание воды. Слова медленно теряли смысл…
И вдруг я обнаружила себя на песчаном берегу. Я сидела и слушала, как волны реки лепечут, бормочут друг с другом. Надо мной кружили чайки и альбатросы. Они стремительно падали к воде, пытаясь выловить серебристую рыбешку.
Я понимала, что сейчас, именно так, клювом, пытаются выудить из другого, параллельного мира, моего Геру. И, возможно, его хотят так же проглотить живьем. Но это – было где-то там, в далеком кошмарном сне жизни. А здесь – истинная реальность… И Герман тоже скоро появится. Он не может не придти. Этот мир создан специально для нас!
Откуда-то из-за реки, неслись невнятные голоса. Кто-то отчаянно матерился. Но вокруг не было ни души. Странно, но все это не казалось неестественным.
И вдруг я увидела Германа.
Я вскочила, взмахнула рукой, но слова застряли у меня в глотке.
Гера сидел на том берегу, сжимая голову руками. Я словно почувствовала, что внезапная головная боль сдавила его череп стальными тисками. Скорее всего, Герман сейчас ничего не понимал, не в состоянии был дать осмысленный ответ на простой вопрос.
Я так и осталась стоять, ошарашенная этим внезапным открытием.
На меня лавиной обрушились мысли, и я вдруг поняла, что просто околдована, что, на самом деле, я вовсе не на берегу реки, а все еще в квартире Геры, где проводят свои зверские эксперименты призрачный генерал и Глеб.
Я прикрыла рот, чтобы сдержать крик отчаяния, и села на песок.
Похоже, я провалилась в буферную зону, так же, как и Гера. И мне нельзя пересекать невидимую границу, чтобы не оказаться по ту сторону жизни. Все правильно.
Глеб снова запустил программу, чтобы туда вошел Николай Петрович, чтобы он вывел Германа в реальность. Он-то знает, что делать. Не нужно им мешать. На кого бы они ни работали, но только они и могут совершить невозможное!
И теперь мне предельно ясно, почему люди от этих путешествий сходят с ума. Их время пребывания там заканчивается, и срабатывает некий принудительный механизм переноса в нашу реальность. Сходят с ума
Как бы ни было, но нельзя входить в воду, нельзя кричать и привлекать к себе внимание. Кто знает, что это, вообще, за река?
Тем временем над Германом появилось свечение, а потом прямо над его головой вспыхнул настоящий огненный шар.
И тут Гера разжал руки, поднял голову, разогнулся и встал. Казалось, что он поглощает пламя шара всем своим телом.
Господи, да что же это? Такого не может быть, так не бывает!
– Он слышит нас, Николай Петрович. Он в зоне доступа. – голос Глеба несся из ниоткуда. – Я начинаю.
– Давай, сынок. – голос генерала был бодрым и спокойным.
Раздался хлопок, и возле Германа возник Николай Петрович.
Гера отскочил в сторону:
– Вы тоже мне снитесь?
– А кто еще?
– Да вон же Лера на том берегу.
–Где? – генерал посмотрел на меня и подмигнул. – Я никого не вижу… Как твоя голова?
– Спасибо, вашими молитвами. Но откуда вы знаете?
– Ну, не один Йешуа фокусы умел показывать.
– Так вы и есть хозяин пещеры?
– Нет, я просто умею гулять по воде. Не хочешь попробовать?
– Я не умею плавать. – Гера сразу набычился, как это он делал всегда, когда думал, что над ним смеются.
Николай Петрович сделал пять шагов по поверхности реки и оглянулся:
– Ну же, в конечном счете, здесь не глубоко. Провалишься по колено – не велика беда, а не попробуешь, всю жизнь жалеть будешь.
Внезапно я поняла, что делает наш старичок.
Это же Стикс – река, разделяющая миры мертвых и живых. Геру занесло на ту сторону, но он там чужой. И Харон в обратную сторону людей не перевозит. А вот Николай Петрович может перевести Геру по воде на этот берег. Вплавь, наверное, нельзя. Кто-нибудь непременно должен спать в омуте реки: крокодилы или спруты – некие стражи, пожирающий всех беглецов.
А здесь, на этом берегу, – начало пограничного измененного сознания, и из него вернуть человека без боли может любой иллюзионист. Наверное…
– Я тебе не верю. У тебя внешность служителя темных культов. – Гера упорствовал. Он явно был напуган.
– Ты про бороду? Не у всех она лопатой растет. А если ты считаешь меня поклонником Сатаны, так знай, что Пан, образ которого был положен в основу мифа о дьяволе, был умышленно оболган христианскими проповедниками. – генерал чихнул. – Он был полубогом, таким же, как и Минотавр. Получеловек, полузверь – еще не значит антихрист. А вот кентавров почему-то не преследовали. В Египте же полулюди стояли во главе божественной иерархии. Собственно, они все вовсе не мутанты, а сверхлюди. Но признать это трудно. Им легче поклониться или объявить их врагами рода человеческого, нежели просто жить с ними в мире и научиться от них чему-нибудь хорошему. Собственно, разве ты сам не ощущаешь, как иногда в тебе самом просыпаются совершено не человеческие инстинкты и желания?